В одно мгновение - [63]

– Как прошел бал? – спрашивает Хлоя, просто чтобы что-то спросить.

Хлоя ни разу в жизни не ходила на школьные танцы: она считает и сами эти мероприятия, и музыку, которую там ставят, слишком тухлыми.

– Я не пошла, – говорит Мо.

– Ты вроде пригласила Роберта?

– Да, но, пока я была в больнице, его пригласила Элли. Он не знал, выпишут ли меня к балу, и согласился пойти с ней.

– Вот дерьмо!

– Не то чтобы. Я все равно бы не пошла.

– А тот парень, которого Финн пригласила, был на балу?

Я прислушиваюсь.

– Чарли. Да, он ходил с той высокой девчонкой, Кэми. Ну, знаешь, она еще в футбол играет вратарем.

У меня внутри все холодеет. Я с горечью думаю, рисует ли он ее так же, как раньше рисовал меня.

– Лоло, – говорит Мо, – знаешь, что не дает мне покоя?

– Пока нет, рассказывай.

Мо ухмыляется:

– Натали.

– М-да, ничего нового.

Мо снова улыбается:

– Ну вот послушай. Ты не говоришь о том, что случилось, я не могу об этом говорить, и твоя мама тоже молчит.

– Ну да.

– И это означает, что единственные, кто говорит об этом, – это Натали и ее отец. А они рассказывают вовсе не то, что было на самом деле.

– И что? Пусть наслаждаются своей идиотской славой.

– Конечно. Поначалу я так и считала. Но их болтовня не дает мне покоя. Совсем.

– Почему?

– Не знаю. Наверное, потому, что мне приходится снова и снова повторять себе, как все было на самом деле. Мы попали в аварию. Мы выжили. Я снова и снова мысленно прокручиваю все это в мельчайших подробностях и только так могу все понять.

– Тогда какая разница, что там говорит Натали? Наверняка ей вообще никто не верит. Это же Натали, про нее уже давно всем все ясно.

– Просто я понимаю, что мне не хватает некоторых деталей. Я знаю только то, что видела сама. Но не все.

Хлоя садится на кровати, скрестив ноги:

– Мо, забудь.

– Не могу.

Хлоя вся подбирается:

– Я не могу об этом говорить.

– Знаю. Я и не прошу тебя. Я записала все, что знаю сама. О тебе у меня тоже почти все есть. После аварии вас с Вэнсом и Кайлом отбросило за водительское сиденье.

– Что за Кайл?

– Парень, которого мы подобрали по пути. У него машина сломалась.

– Я вообще забыла, что он был с нами. Он в порядке?

– Думаю, да. Он ушел за помощью вместе с твоей мамой.

Хлоя мотает головой:

– Ого! Ты права, мы знаем только то, что сами видели.

– Именно. Ты была первой, кого я увидела. Я открыла глаза, когда твоя мама пробиралась к тебе.

У тебя была рана на лбу, вокруг море крови …

– Я думала, мне помогал Боб.

– Сначала тебя осмотрела твоя мама. Не помнишь?

Хлоя пристально смотрит на рисунок своего одеяла, пытаясь вспомнить. Она кусает губы, тянется пальцами к шраму на лбу, словно он способен напомнить ей, как в ту ночь ее коснулась мамина рука.

– Ох, – выдыхает Хлоя.

– Потом она поняла, что Финн сидела впереди, и попросила Боба тебе помочь.

Обе замолкают, словно вместе отдают дань уважения моей памяти.

– Потом, когда все немного опомнились и поняли, что произошло, твоего папу перенесли назад, и вы с Вэнсом ушли. Вас нашли через два дня.

Хлоя сжимает зубы. Ее история не кажется запутанной. Она простая и до ужаса страшная.

– Мне не хватает нескольких деталей. Почему случилась авария, почему ушел Оз и что произошло, когда твоя мама и Кайл отправились за помощью.

– Мама не станет об этом говорить. Она ведет себя еще хуже, чем я. Я хотя бы признаю, что это случилось. Мама делает вид, что ничего не было – ни аварии, ни гибели двоих ее детей. Она живет дальше – так, будто ни Финн, ни Оза никогда не существовало.

Это очень странно, но поверь, она не будет говорить на эту тему. Она все отрицает. Она приложила нечеловеческие усилия, чтобы стереть все напоминания.

Так и есть. Очистив нашу с Хлоей комнату от всех моих вещей, мама сделала то же самое с комнатой Оза. Потом она перелопатила весь дом. Обнаруживая мой носок, или ластик, которым пользовался Оз, или зеленую скрепку, она немедленно отправляла их в мусорный пакет. Она больше не покупает яблочное пюре и фруктовую пастилу, потому что я их очень любила. Не покупает шоколадный сироп «Херши» и печенье «Орео», потому что их очень любил Оз.

Мо перекатывается на спину и смотрит в потолок. С него чуть заметно светят бумажные звездочки, которые мы с ней приклеили, когда нам было по девять лет. – Очень жаль. Я бы так хотела узнать ее версию событий. Она повела себя просто потрясающе. Как супергероиня. Я ей жизнью обязана. Мы все обязаны. – Может, и так, но она вряд ли так думает.

– Как она может думать иначе?

Хлоя пожимает плечами.

– Ты же сама сказала: никому из нас не известны все подробности. Каждый знает только свою историю, видел все только со своей точки зрения. Я уверена, что в маминой истории есть та самая часть, которой мы с тобой не знаем. И что как раз из-за этой части она теперь носится по улицам как сумасшедшая, и притворяется, что у нее всегда было двое детей, и боится смотреть в зеркало, как будто там живет дьявол, который никак не оставляет ее в покое.

70

Хлоя совершенно забыла, что согласилась пойти с мамой на концерт, но, когда мама просунула голову в дверь и сказала, что им пора наряжаться и ехать, Хлоя замечательно изобразила радостное возбуждение.