В объятиях реки - [2]
— Говорит, что ситуация довольно рискованная. Ты опоздал с операцией почти на два месяца.
— Я знаю.
— Если бы ты обратился к врачу месяц назад, как только появились боли, как я тебе и советовал, у тебя было бы теперь больше шансов.
— К чему теперь говорить о том, чего нельзя изменить, — примирительным тоном ответил Шимун.
— Послушай, я хотел тебе кое-что предложить.
— Говори.
— Перед операцией лучше написать завещание.
— Завещание? Зачем? Если я умру, ты и Йосип все разделите пополам. Вы мои единственные наследники. С точки зрения закона — все ясно.
— Он же даже не навестил тебя. У него более надежная работа. Ты потратил на него больше денег, чем на меня. Ты ведь оплатил ему заграничную стажировку. Думаю, было бы справедливо, если бы ты завещал мне свою квартиру.
— Ты считаешь, это было бы справедливо!? — изумленно переспросил Шимун, растерявшись от наглого предложения.
— Да. Если ты примешь решение, завтра я приду к тебе с адвокатом. Мы принесем черновик завещания. Думай до завтрашнего дня. Ты не обязан сразу говорить свое мнение.
Мои глаза встретились с глазами Шимуна. Ему было неловко оттого, что его племянник открыл передо мной свое истинное лицо.
На следующий день после завтрака появился Йосип. Из тех же соображений. Разница была только в стиле.
Йосип был деликатнее, хитрее, не так прямолинеен. Он гораздо дольше Марка изображал озабоченность по поводу здоровья, и лишь после этого поставил вопрос о наследстве и предложил в тот же день привести адвоката, чтобы дать дяде на подпись уже готовое завещание.
Грустно было видеть разочарованное лицо Шимуна. Он забился под одеяло, напоминая раненое животное, которое прячется от стервятников.
Смотреть на это было просто невозможно.
Я вышел в коридор и стал прогуливаться и курить, хотя не испытывал потребности ни в прогулке, ни в сигарете.
Ночь.
Спят все мои товарищи по несчастью. Кроме Шимуна. Его ночник скудно освещает книгу, которую он держит в руке.
Он замечает мой взгляд.
— Если вам мешает свет, я сейчас выключу, — говорит он.
— Нет, нет, мне просто не спится, — отвечаю я.
Завтра в полдень у него операция. В ночь перед операцией уснуть нелегко. Я знаю это по себе.
— Что читаете?
— Стихи. «Стихи о воде», так называется книга. Один мой приятель, большой чудак, лет пятнадцать назад собрал все стихи о реке, которые смог найти. Книгу напечатал за свой счет. Всего в ста экземплярах. Не для продажи. Весь тираж он роздал своим друзьям. Я годами не расстаюсь с этой книгой. Треть стихотворений посвящено Дунаю, моей реке.
Он минутку помолчал.
— Там я был по-настоящему счастлив. Жить на берегу реки — это что-то особенное. Рядом с рекой все как-то легче. Вы понимаете меня?
Я кивнул головой.
Шимун вынул из книги фотографию, которая служила ему закладкой.
— Вот, посмотрите!
Я взял фотографию и поднес ее к глазам. На фотографии маленький деревянный домик на берегу реки.
— Здесь мы собирались. Каждое воскресенье. В этом домике мы держали удочки. Два-три километра вверх по течению от Илока.
Он говорил тихо, шепотом, чтобы не разбудить остальных. Будто прощался со мною, вспоминая о прошедших временах, о годах, когда он крепко держал жизнь в своих руках.
— Мне сегодня повезло больше, чем вам.
— Это почему? — спросил я.
— Я сегодня целый день на диете. Из-за операции. Можно было целый день не есть больничной еды.
Мы засмеялись.
— Завтра утром придут мои племянники, придут в последний раз уговаривать меня подписать завещание, которым лишают друг друга наследства. Для меня это мучительнее, чем сама операция. Ведь вы их слышали, правда?
Я кивнул головой.
— Такие, видно, времена настали. Наверное, это я виноват, что жажда материальных благ для них важнее человеческих качеств. Плохо я их воспитал.
— Тут нет вашей вины. Некоторые вещи происходят помимо нашей воли, как ни старайся. Это судьба.
Он бросил еще один взгляд на фотографию.
— Я ни о чем не жалею, кроме Дуная. Как жалко, что я больше его не увижу, как жалко…
— Не надо так говорить. После операции вы поправитесь, и мы можем вместе поехать туда на рыбалку.
Шимун махнул рукой.
— Анализы у меня плохие. Даже врач не проявляет оптимизма. Да и сам я чувствую, что моя песенка спета.
Я не знал, что ему ответить. Его голос не выдавал ни страха, ни печали.
Неожиданно он перевел разговор на меня.
— У вас хорошая семья. А дочка больше похожа на вашу супругу.
— Мне тоже так кажется.
— Видно, что они вас по-настоящему любят. Да и вы их тоже.
— Да, этого не скроешь.
— И не надо скрывать. Когда вас выписывают?
— Должны в среду. Но я попрошу врача выписать меня на день раньше. Во вторник у меня день рождения.
— И сколько же вам исполняется?
— Сорок.
Меня разбудил шум.
Дежурная медсестра была в панике. Врач кричал на нее, а она перекладывала вину на ночного сторожа. Пришел и заведующий отделением. Все задавали множество вопросов, но не находили ответов.
Шимун исчез.
Напрасно искали его по всей больнице и по всему городу. Шкафчик с его одеждой, в коридоре, был открытым и пустым. Но на нем не обнаружилось никаких следов взлома.
Около девяти часов появился Мирко в сопровождении своего адвоката. Узнав, что дядя исчез, он стал кричать на заведующего. Обвинять его в том, что он не следит за пациентами перед операцией.
Героиня комедии, молодой психолог, оказывается обезоруженной, когда к ней на прием приходит жена ее бывшего любовника. После обвинений она требует возобновить их старые любовные отношения. Оказывается, что жена была счастлива лишь тогда, когда у ее мужа была любовница. Не сумев противостоять требованиям жены, героиня соглашается. Между женщинами по этому вопросу устанавливаются деловые отношения. В неведении пребывает только муж. За комедию «Запрещенный смех» в апреле 2004 года Министерство культуры Хорватии наградило автора премией имени Марина Држича.
Пьеса имеет такую же структуру, как и комедия «Все о женщинах». Трое актеров разыгрывают параллельно развивающиеся сюжеты: историю отношений отца и сыновей, стриптизеров и их босса, трех друзей, которые вместе еще со студенческой скамьи, историю семьи геев. Пьеса также заканчивается сценой в Доме престарелых, в которой трое стариков, находят возможность снова стать друзьями.
Пьеса хорватского драматурга Миро Гаврана «Всё о женщинах» рассказывает о сложностях взаимоотношений героинь разных возрастов и социальных ролей. В пьесе параллельно развивающихся сюжетных линий. В каждой истории заняты одни и те же актрисы. Это и взаимоотношения матери и дочерей, и маленьких девочек в детском саду, и подруг по работе, и женщин, которые предпочли отношениям с мужчинами отношения друг с другом. Заканчивается пьеса сценой трех старух в Доме престарелых, которые так же, как и другие героини, обуреваемы все теми же страстями.
«Муж моей жены» В гости к бывшему моряку из другого города приезжает незнакомый мужчина, который выдает себя за родственника его жены. В процессе беседы выясняется, что он действительно родственник. Он — муж его жены. Их общая жена, работая много лет проводницей на поезде, уже давно живет с ними обоими. Двое мужчин за рюмкой решают судьбу неверной жены. Однако лучшим выходом из сложившейся ситуации, оказывается — оставить все, как есть, и сохранить это в секрете.«Возвращение мужа моей жены» Через несколько лет один муж снова приезжает ко второму, не смотря на их договор.
По приглашению режиссера любительского кружка Дома престарелых туда приезжает пожилая актриса, которая в свое время была звездой первой величины. Режиссер предлагает ей участвовать в постановке его пьесы. В процессе репетиций выясняется, что режиссер знает каждый шаг актрисы на протяжении всей ее жизни. Он анализирует не только ее работы в прошлом, но много говорит и о сущности театра в целом. Их споры о театре заставляют их засиживаться допоздна. Спектакль обещает стать сенсацией, но героиня после долгих лет забвения, получив предложение играть в репертуарном театре, уезжает.
Интересная и оригинальная версия классического библейского сюжетаРоман «Юдифь» хорватского писателя Миро Гавpaна (в переводе Натальи Вагановой) посвящен не столько геройскому подвигу библейской Иудифи, избавившей Иерусалим от ига вавилонского полководца Олоферна, сколько любви обычной женщины, любви, что выпала единственный раз за всю ее 105-летнюю, исполненную благочестия жизнь. Счастье разделенной страсти длилось считанные часы, а затем богобоязненная Юдифь занесла меч над беззащитным телом спящего возлюбленного.
Эта история с нотками доброго юмора и намеком на волшебство написана от лица десятиклассника. Коле шестнадцать и это его последние школьные каникулы. Пора взрослеть, стать серьезнее, найти работу на лето и научиться, наконец, отличать фантазии от реальной жизни. С последним пунктом сложнее всего. Лучший друг со своими вечными выдумками не дает заскучать. И главное: нужно понять, откуда взялась эта несносная Машенька с леденцами на липкой ладошке и сладким запахом духов.
Россия и Германия. Наверное, нет двух других стран, которые имели бы такие глубокие и трагические связи. Русские немцы – люди промежутка, больше не свои там, на родине, и чужие здесь, в России. Две мировые войны. Две самые страшные диктатуры в истории человечества: Сталин и Гитлер. Образ врага с Востока и образ врага с Запада. И между жерновами истории, между двумя тоталитарными режимами, вынуждавшими людей уничтожать собственное прошлое, принимать отчеканенные государством политически верные идентичности, – история одной семьи, чей предок прибыл в Россию из Германии как апостол гомеопатии, оставив своим потомкам зыбкий мир на стыке культур.
В книге собраны рассказы широко известных советских и болгарских писателей, посвященные людям труда. Советскую часть сборника представляют произведения В. Кожевникова, В. Астафьева, Н. Думбадзе, Ч. Айтматова, В. Шукшина и других. Болгарская литература представлена именами П. Вежинова, Н. Хайтова, Г. Стоева, И. Радичкова, Д. Цончева, Г. Мишева и других писателей. Выдающиеся советские и болгарские писатели, рассказывая о жизни своих соотечественников и современников, поднимают глубокие нравственные проблемы, интересные для самого широкого круга читателей. Этот сборник рассказов является совместным изданием двух братских издательств: Профиздата (Народная Республика Болгария) и издательства ВЦСПС Профиздат (Советский Союз). В книге собраны произведения широко известных в нашей стране и в Болгарии писателей, посвященные человеку труда.
Роман Флоры Олломоуц «Серебряный меридиан» своеобразен по композиции, историческому охвату и, главное, вызовет несомненный интерес своей причастностью к одному из центральных вопросов мирового шекспироведения. Активно обсуждаемая проблема авторства шекспировских произведений представлена довольно неожиданной, но художественно вполне оправданной версией, которая и составляет главный внутренний нерв книги. Джеймс Эджерли, владелец и режиссер одного из многочисленных театров современного Саутуорка, района Национального театра и шекспировского «Глобуса» на южном берегу Темзы, пишет роман о Великом Барде.
Я никогда не могла найти своё место в этом мире. У меня не было матери, друзей не осталось, в отношениях с парнями мне не везло. В свои 19 я не знала, кем собираюсь стать и чем заниматься в будущем. Мой отец хотел гордиться мной, но всегда был слишком занят работой, чтобы уделять достаточно внимания моему воспитанию и моим проблемам. У меня был только дядя, который всегда поддерживал меня и заботился обо мне, однако нас разделяло расстояние в несколько сотен километров, из-за чего мы виделись всего пару раз в год. Но на одну из годовщин смерти моей мамы произошло кое-что странное, и, как ни банально, всё изменилось…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.