— Вы что, не понимаете? Он может умереть, не подписав завещания!
— Господин, у нас здесь больница, а не тюрьма. И вообще, меня не интересует никакое завещание, меня интересует мой пациент.
Вскоре прибыли полицейские. Они расспрашивали нас о том, куда Шимун мог пойти. Хотели знать, о чем он разговаривал с нами накануне побега.
Я им ничего не сказал. Ни единого слова.
8
Десять дней спустя я ехал на автобусе в Славонию и читал газету. Среди объявлений «черной хроники» я увидел фотографию Шимуна и текст, обращенный ко всем, кто видел этого человека, с просьбой сообщить о его местонахождении в ближайший полицейский участок. Текст был подписан обеспокоенными племянниками.
9
Поднимаясь от Илока вверх по Дунаю, я разыскал маленький рыбацкий домик. Он был более ветхим, чем казался на фотографии.
Я и сам не понимал, почему здесь оказался. Эта река и этот человек втянули меня в историю их отношений и заставили приехать на это место.
Я не сумел объяснить жене, почему через три дня после того, как меня опустили домой, мне вдруг пришлось уехать из дому. Я не мог сказать ей правду, потому что правда часто бывает неправдоподобной. Я сказал, что мне нужно уехать по работе.
Дверь была не заперта. В скромном помещении лежали удочки, стоял стол и три стула. На столе лежала книга. Та самая. Я открыл ее на титульной странице. И увидел дарственную надпись, от которой у меня захватило дух. Вот что там было написано:
«Дорогой Петр! Мой молодой друг, я знал, что Вы будете меня искать, поэтому дарю Вам книгу, которую я бесконечно люблю. Вместо того чтобы что-то объяснять и прощаться, отсылаю вас к стихотворению на странице 37, которое скажет вам все.
Ваш Шимун»
Я открыл тридцать седьмую страницу и на одном дыхании прочитал короткое стихотворение:
В объятиях реки
Мои друзья,
Не ищите меня
В тенистых лесах,
На дальних путях
И в ледяных городах.
Я с вами рядом, я тут.
В ваших сердцах
По течению вниз
Воды меня несут.
Река, которую я любил,
Теперь меня обняла.
Она не к устью несет меня,
Она исток мне дала.
У меня мороз по коже пошел от этих стихов и от того, что они мне со всей определенностью сообщали.
Я снова открыл страницу с дарственной надписью. Под ней стояло вчерашнее число.
Недалеко от домика на влажной земле я увидел следы ботинок, которые вели к реке. Я подошел к самому краю берега, нагнулся и дотронулся пальцами до холодной воды, а потом помахал рукой в сторону устья, приветствуя то ли Дунай, то ли Шимуна. Или их обоих.
Перевод с хорватского Ларисы Савельевой
