В Новом Свете - [130]

— Я уже известил её об этом. Но вы же понимаете, что на перекличку между двумя полушариями уйдёт какое-то время, может быть, несколько дней. Чем это чревато для нас?

— На сегодняшний день у вас на счету отрицательный баланс в сорок пять тысяч долларов. Это означает, что все чеки, выписанные вами за прошедшую неделю, мы будем вынуждены возвращать как необеспеченные. Соответственно накладывать штраф за каждый необеспеченный чек.

— Но что будет с тем чеком на сто пятьдесят тысяч, который вы выписали мне для покупки дома в Пенсильвании?

— Какое-то время я постараюсь потянуть и не останавливать его. Но не смогу предоставить вам больше двух-трёх дней.

Банкирша смотрела на меня сочувственно. Я смутно помнил, что в таких ситуациях человеку положено покрываться холодным потом. Но, видимо, моя физиология была устроена нестандартно: на меня напала дикая, мучительная икота. Плюс бешеное сердцебиение. Плюс нехватка дыхания. Банкирша бросилась к аппарату с питьевой водой, стоявшему в углу её кабинета, поднесла мне бумажный стаканчик.

К вечеру я пришёл в себя и снова обзванивал добрых друзей. На пересылку денег по почте времени не оставалось — помочь могли только те, кто жил неподалёку. Весь вечер я носился на машине по округе. На этот раз чековые книжки нам открыли Миша и Алла Бланк, Марк и Люда Копелевы, Виталий и Рита Левенталь. Когда я примчался на второй день с собранными пожертвованиями, банкирша посмотрела на меня с подозрением.

Уж не подделывает ли чеки этот эмигрант с непроизносимой фамилией? Откуда у человека может быть столько друзей, готовых ссужать его десятками тысяч по первой просьбе?

У Наташи ушла целая неделя на то, чтобы убедить свой нью-йоркский банк в подлинности её подписи на чеке. Финансовая пробоина была заделана, и я смог снова объездить друзей-банкиров «второго эшелона», возвращая им срочные пожертвования.

Теперь можно было вернуться на главную линию боёв — возобновить попытки продажи дома на Кембридж-авеню.

NB: Будущее окутано тайной. Ни пророк, ни мудрец, ни сивилла не могут проникнуть туда взором. И лишь вашему банку приоткрыт краешек завесы: он знает, что вы будете платить, платить, платить — в какие числа, сколько, под какой процент.

Наёмый самурай

Все фильмы и романы про американский рэкет 1920—1930-х годов, вся реальность дикого капитализма в новой России учили одному: ты не найдёшь защиты от гангстеров у полицейских и судей — только у других гангстеров. «Разве тебе не ясно, — говорил я себе, — что круговая порука у американских адвокатов превратила их на сегодняшний день в крупнейшую ассоциацию рэкетиров? Когда нанятая тобою миссис Гарнет подталкивает тебя подавать в суд на нечестных покупателей, разве не подсчитывает она в уме, сколько тысяч перепадёт с этого суда ей и мистеру Гэйлеру? Выхода нет — нужно найти и нанять крепкого адвоката, умеющего сражаться, как Юл Бриннер в “Великолепной семёрке”, как Тосиро Мифуне в “Семи самураях”».

Марк Подгурский продал свой дом в Энгелвуде за год до нас. У него были похожие трудности, и ему пришёл на помощь адвокат по имени Джоэл Сасман, показавшийся Марку толковым и порядочным человеком. Мы решили последовать примеру Подгурских и в середине сентября подписали контракт на ведение наших дел с конторой мистера Сасмана. Был внесён аванс в тысячу долларов, а полностью счёт за услуги должен был быть оплачен потом, но только в случае удачной продажи.

В письме от 16 сентября я описал нашему нанятому самураю ситуацию в том виде, как это виделось мне.

«Мы с женой — два пенсионера, скоро нам стукнет по семьдесят. Мы воображали, что дом, который является нашим единственным достоянием, будучи продан, даст нам возможность иметь относительно мирную старость.

Внезапно выяснилось, что это не так.

Что покупатель, который держал нас в подвешенном состоянии при помощи обманов и отсрочек в течение трёх месяцев, который нарушил все условия подписанного договора, тем не менее имеет право держать нас за горло и дальше и не давать нам возможности продать дом никому другому.

И всё это время мы должны будем продолжать ежемесячные выплаты банку и уплачивать налоги.

И трое адвокатов, вовлечённых в переговоры, заверили нас, что именно таковы правила игры на сегодня и в них нет ничего возмутительного. И даже попытка пожаловаться на кого-нибудь из них в их собственную ассоциацию будет рассматриваться как криминальное деяние.

И вы просите меня “не беспокоиться”.

Я и не беспокоюсь. Я В ПОЛНОМ ОТЧАЯНИИ!

Умоляю вас использовать весь ваш опыт и авторитет, чтобы спасти нас из этой западни, дать нам возможность продать дом следующему покупателю в очереди, семейству Энгельгардт. И пожалуйста, если будете звонить и трубку возьмёт жена, не объясняйте ей ничего — просто передайте, что вы звонили. У меня до сих пор не хватает духу сказать ей, насколько наше положение критично».

Наш самурай сразу взялся за работу, и дело сдвинулось с мёртвой точки. Те же самые мучители, неделями не отвечавшие на наши вопли и призывы, не посмели так вести себя со своим коллегой. Миссис Гарнет без слова протеста переправила все нужные бумаги в контору мистера Сасмана. Девятнадцатого сентября злодей Гэйлер известил его, что мистер Олу не смог получить у банка требуемый заём и поэтому должен отказаться от покупки дома на Кембридж-авеню. Челюсти африканского крокодила разжались — какое это было облегчение! Но тут же началась новая эпопея, новые тревоги: получит ли семейство Энгельгардт от своего банка ссуду на покупку?