В Новом Свете - [126]

Теперь вставал вопрос о выборе агентства, которое взяло бы на себя хлопоты по рекламированию нашего жилища, переговорам с потенциальными покупателями, оформлению необходимых документов. В те годы на севере штата Нью-Джерси начало оперировать агентство «Фокстонс». Его реклама мелькала в газетах и по телевизору, его фирменные таблички были воткнуты на лужайках перед сотнями продающихся домов, его агенты разъезжали в легко узнаваемых зелёных автомобильчиках, на дверцах которых красовалась огромная цветущая ромашка. Но главная новация: вместо обычных шести процентов комиссионных, принятых в наших краях, «Фокстонс» предлагал провернуть всю продажу за три процента. А при продажной цене дома в триста тысяч долларов это означало подарок владельцу в девять тысяч. Ну как тут было не согласиться? И мы отдали нашу судьбу в руки щедрого «Фокстонса».

Какой красивый рекламный буклет напечатало напористое агентство! Как маняще белел наш домик на снимке в тени деревьев! Как сияли лампы и окна на цветных фотографиях спален, столовой, гостиной! «Этот чудесный дом в Энгелвуде был недавно приведён в порядок, крыша настлана заново, — гласил текст. — Входя в дверь, вы оказываетесь в просторной гостиной, залитой светом из трёх окон. Две уютные спальни расположены на первом этаже, две поменьше — на втором. Столовая находится в задней части дома, из её широких окон открывается прекрасный вид на сад с цветущими кустами».

И за всю эту несказанную красоту и уют добрый «Фокстонс» хотел получить какие-то несчастные триста двадцать тысяч.

Покупатели хлынули толпой. Телефон звонил не переставая, и я, как заправский диспетчер, назначал им время визитов. Но всё равно бывали случаи, когда я показывал дом одной семье, а другая уже дожидалась в автомобиле на улице. Рекламный буклет был размещён и в Интернете, поэтому появлялись люди и из других штатов. Если не удавалось выбрать удобное время, я разрешал агенту показать дом клиенту в наше отсутствие.

Всё предвещало лёгкую и успешную продажу. Ободрённые, мы связались с торговцами недвижимостью в пенсильванском графстве Скулкил и в очередной визит к дочери Лене, в столицу графства город Потгсвиль, легко сменили роль продавцов дома на роль покупателей. Нашим агентом оказалась молодая прелестная женщина по имени Роз Картрайт. Неутомимо и приветливо она возила нас по округе от одного дома к другому, а потом предложила взглянуть на дом, ещё только строившийся, но уже выставленный на продажу. Он стоял на склоне холма, глядел окнами на проезжую дорогу, но сразу за дорогой открывалась узкая полоска деревьев, великолепное озеро блестело между стволами, а за ним опять ползли вверх холмы, усыпанные пёстрыми домиками посёлка Вайнона, утопавшими в цветущих кустах.

Марина была пленена этим пейзажем. Её воображение легко улетало вперёд, поверх недостроенного крыльца, непокрытых полов, неподключённого водопровода. За домом простирался луг, на котором она уже видела будущие ряды азалий, гортензий, шиповника, рододендронов, грядки с луком, огурцами, кабачками, качели для внука Андрюши. До города Поттсвиля, где жила Лена с семьёй, было полчаса езды. Строители обещали закончить все работы в августе-сентябре. Вселиться в обиталище, в котором никто до нас не жил, — такого в нашей жизни ещё не бывало. «Берём!» — воскликнули мы и подписали контракт на покупку с осчастливленной Роз.

За новое жильё вместе с участком нам предстояло уплатить около 150 тысяч. Это означало, что в случае удачной продажи дома в Энгелвуде, после уплаты долга банку (около 120 тысяч), комиссионных «Фокстонсу» (10 тысяч), долгов за проведённые ремонты (ещё 10 тысяч), нам светил остаток в 30 тысяч, которые можно будет положить в банковскую кубышку на покрытие всяких старческих хворей и прочих неожиданностей. Две пенсии, плюс заработок Марины на радио, плюс мои скромные гонорары за книги, издававшиеся в России, плюс ручеёк с продолжавшихся продаж книг «Эрмитажа» — неужели не проживём? Неужели мы дожили до момента, когда можно будет перестать трястись из-за денег?

В конце мая 2005 года «Фокстонс», как это водится в их бизнесе, объявил день открытых дверей. Это означало, что любой потенциальный покупатель вместе со своим агентом может явиться по указанному адресу без предварительной договорённости с продавцом. Толпа на нашей лужайке и в доме порой достигала двух-трёх десятков человек. Мы с Мариной бродили среди них, отвечали на вопросы и изо всех сил изображали ответственных домовладельцев, которые никогда-никогда не потерпели бы — не проглядели — серьёзных недостатков в своём жилище.

Один из покупателей отвёл меня в сторону и заявил, что 320 тысяч многовато, но если мы не найдём покупателя за такую цену, он готов уплатить 300 тысяч. Оставил свою визитную карточку.

Молчаливая семья — муж, жена, двое взрослых сыновей — после осмотра долго стояла в стороне от толпы, о чём-то тихо переговариваясь.

Ещё мне запомнились два высоких солидных негра, приветливо улыбавшихся нам, одобрительно кивавших головами. И вот клянусь — я, никогда не веривший в мистику предчувствий, отходя от них, испытал нечто вроде короткой вспышки в мозгу: «От них придёт беда».