В нашем доме на Старомонетном, на выселках и в поле - [197]
После кончины Яши я по просьбе его жены разбирал с большой горечью научный архив Я. Г. Десятки увесистых папок с обозначенными темами, сотни, тысячи листков напечатанных на машинке или написанных от руки, но очень разборчиво. Все в порядке, очень аккуратно. Видно было, что папки не пылились на полках. Они все время были в работе, постоянно пополнялись. Листки в них выражали непрерывную работу, которой Яша занимался неутомимо. Вовсе не создавалось впечатления, что владелец архива почивал на лаврах и намеревался ограничиться стрижкой купонов. Он был весь в движении, продолжал восхождение в науке, шел к новым свершениям. Содержимое папок отражало не только и не столько уже достигнутое (было, конечно, и это), оно говорило о намерении сделать еще больше, разработать новые темы и направления.
Я. Г. Машбиц.
Якова Григорьевича отличало педагогическое мастерство. Оно ярко проявилось во время его не очень долгой, но плодотворной работы на кафедре В. П. Максаковского в Педагогическом университете. Для тамошних студентов и аспирантов он был поистине живым классиком. Триумфально был избран в члены-корреспонденты Российской академии образования. Коллеги подумывали о том, что пора бы провести его в академики. Мне довелось присутствовать при разговоре на эту тему тогдашнего Президента РАО М. И. Кондакова и В. П. Максаковского. Буквально за день до кончины Я.Г. узнал о том, что готова верстка его учебника, посвященного проблемному страноведению, – своего рода напутствие и завет молодым географам.
Как-то в разговоре с Яшей я поделился своими заботами. Моей дочери Лене, аспирантке ИГАНа, предстояло сдавать кандидатский минимум по философии. Естественно, она волновалась – материал огромный, вопросов тьма. Яша предложил дочке прийти к нему для консультации. И так умело, мастерски построил собеседование, в ходе которого не только много рассказал сущностного и о том, как надо строить ответы, но сумел снять тревоги и неуверенность. Дочь ушла окрыленная и экзамен сдала на «отлично».
Даже в своем хобби Я.Г. достигал профессионализма. Его знание истории отечественного футбола было потрясающим. Почти не напрягая память, он в разговорах на футбольные темы называл имена игроков и тренеров, результаты матчей, приводил массу интересных подробностей. Причем, это касалось не только его любимой команды ЦСКА – «команды лейтенантов». Его эрудиции позавидовали бы авторитетные футбольные статистики.
У Яши было хорошо поставлено чувство юмора. Он любил шутку, умел создать и поддержать атмосферу непринужденности, рассказав анекдот, забавную байку, прочитав ироничные стихотворные строчки. Но делал это не как балагур, стремящийся потешить публику. В шутливой форме или в шутливом обрамлении преподносились очень даже серьезные вещи.
И собственные невзгоды и трудности Я.Г. переживал и преодолевал с юмором. А ведь временами не все складывалось по справедливости, так, как надо было бы. Не все радовало. После окончания геофака мог бы быть оставленным в МГУ, учитывая его отличную учебу. Не оставили. Великолепное знание стран Латинской Америки и вообще испаноязычных стран и замечательное владение испанским языком, естественно, открывало ему пути в эти страны. Но поездок, не считая посещение Кубы, где он побывал 11 раз, было намного меньше, чем требовалось в интересах дела.
В июле 1977 г. в составе делегации советских географов Я.Г. прибыл в город Торунь – место проведения III польско-советского семинара по урбанизации. И почти сразу, кажется, чуть ли не в день прибытия, вернулся по вызову в Москву, чтобы затем отправиться в Перу. Но случилось так, что и в семинаре по урбанизации не поучаствовал, и в Перу почему-то не полетел. Хотя все надлежащим образом было оформлено.
Якову Григорьевичу 11 лет.
Яша был непревзойденным тамадой. Кто-то в шутку сказал, что Яша проходил «тамадатуру» в Грузии. Конечно, в Грузии он бывал не раз и всегда с удовольствием. Встречали его грузинские друзья замечательно. Так что «тамадатуру» проходил успешно. С ответственными обязанностями тамады Яша справлялся блистательно, умело направляя ход дружеского застолья. К месту находил всевозможные были и небылицы, широко использовал и художественную литературу, и народную мудрость. Его речь изобиловала артистически исполненными миниатюрами. Любил помянуть Одессу с ее дружелюбием и теплотой, приводя высказывания И. Бабеля: «Киплингов здесь не будет, зато Мопассанов вам гарантирую». Вспоминал о Буденном, который на вопрос «Как Вам Бабель?» ответствовал: «Смотря какая бабель!»
Жена и друг Наташа Машбиц-Дукельская сказала кратко об отличительной черте своего мужа: «Яша умел дружить». Это глубоко верно. Яша, скромный по натуре человек, смог позволить себе роскошь – иметь много друзей, очень разных. И по учебе в университете, и по работе в ИГАНе и других академических институтах, особенно в Институте Латинской Америки, и по Обществу дружбы с зарубежными странами, по Географическому обществу. Был заботлив и внимателен, всегда готовый поддержать, прийти на помощь словом и делом. Люди были ему интересны. Эта черта – внимание к людям – свойственная настоящему педагогу и хорошему человеку, у Яши была выражена очень сильно. На друзей не жалел времени, а ведь уйма его уходила на беседы, телефонные разговоры, чтение и рецензирование рукописей. И Яше друзья отвечали теплотой и благодарностью.
