В нашем доме на Старомонетном, на выселках и в поле - [102]
В середине лета на станцию прибыла опять высокая женщина. Это Мария Альфредовна Глазовская. Мария Альфредовна была почвовед, а потому начался повсеместный отбор проб почвы во всех уголках бассейна реки Чон-Кызыл-Су. Потом почва взвешивалась в специальных бюксах, сушилась на печке и опять взвешивалась. При Марии Альфредовне были какие-то молодые девицы. А кроме девиц приехали два школьника: Мишка Кузнецов, сын «Витьки» и Клавдии. И приехал племянник дяди Гриши Авсюка, которого все называли Юрка Корф.
На территории станции стояло множество палаток, в которых жили приезжие. В доме жили только штатные сотрудники станции. Да и не мог дом вместить всех приехавших.
Юлия Павловна, моя мать, в летний период занималась «мутью». Утром она сама, или с рабочим, а часто рабочий один, выезжали со станции с полными подсумками пустых бутылок. Бутылок требовалось неимоверное количество, потому их покупали в Покровке в магазине. Бутылки шли только из-под шампанского или вина «Иссык-Куль». Для работы нужны были темные бутылки. И на них писались номера и шифр и, в каждом ручье, каждом притоке, каждом родничке брались пробы воды и привозились в лабораторию. На берегу Чон-Кызыл-Су стоял домик и тоже пятистенок. В половинке, что была ближе к реке, находилась баня, а в соседней половинке научная лаборатория. Посредине, на твердом постаменте стояли высокоточные, аналитические весы.
Пустые бутылки, готовые к научной работе, хранились на улице в обычных ящиках, и лаборатория походила на приемный пункт стеклотары. Бутылки с пробами воды отстаивались в течение 10 дней, потом лишняя, чистая вода сливалась, а остаток выпаривался. Осевшую муть на стенках чашки соскабливали лезвием бритвы и…опять взвешивали. Так Маргарита Ивановна вычисляла, сколько твердых осадков выносит река Чон-Кызыл-Су в озеро Иссык-Куль.
Прямо против станции был построен висячий мост на ту сторону. По нему ходили пешие, но основная функция моста – это гидроствор. С этого моста замерялся расход воды в реке вертушкой. Но не было ни одного ручейка в бассейне, ни одного притока, который Маргарита Ивановна не охватила бы своим вниманием. Везде измерялись расходы поплавковым способом. В результате узнали, сколько же воды стекает с гор только из бассейна реки Чон-Кызыл-Су.
Такие же гидропосты стояли на всех крупных притоках Чон-Кызыл-Су. Последний стоял внизу по течению напротив Красных глин. Там был домик, и в нем жил наблюдатель-гидролог со всей своей семьей. Он был из Покровки.
Был еще один вид работ. Приехала Наталья Анатольевна Данилова. Она занималась актинометрией. Актинометрические приборы стояли везде. И на метеоплощадке, и на территории станции, и на ледниках. Всем было важно знать какова солнечная радиация. Наталья Анатольевна говорила много и быстро, потому конюх Тюлемыш прозвал ее «Патепон», то есть патефон. Тюлемыш, как все среднеазиаты, многие русские буквы и звуки не выговаривал. Потому, например, мою мать он звал «Им Павна». Юлия Павловна ему было не произнести. Ну, а уж как Маргариту Ивановну – даже страшно написать.
Еще интересный вид работ. Напротив станции, на слоне восточной экспозиции была огромная осыпь. В ее верхней, самой узкой части стоял батометр. Это стальная сетка. Принцип тот же что и у рыбаков, только эта сеть ловила все камни, которые валились со скал. Через год, группа исследователей поднималась в устье осыпи, и каждый камень вытаскивался из сетки и взвешивался (!) на ручных весахбезмене. А чтобы узнать, как живет и куда стремится вся осыпь целиком, внизу, посередине и вверху поперек мазалась краской красная полоса. По теодолиту. А через год, ставился на то же место тот же теодолит, и замерялись расстояния, на которое сползли камни. Причем каждый камень с красной полосой отдельно.
Рядом с батометром на скалах, так называемых коренных породах, стоял огромный осадкомер. Такой же стоял на противоположном склоне. Снимать количество осадков после каждого дождя вменялось в обязанности Юре Рихтеру, сыну сотрудника Института Гавриилы Дмитриевича Рихтера. Юра очень гордился своей работой и постоянно хвастался, как он поставил очередной рекорд по подъему сначала к одному осадкомеру, потом сразу ко второму. А перепад высот был более 500 метров, и один склон травянистый с еловым лесом, а второй, как вы поняли, осыпной, то есть каменный.
И сердце Юры не выдержало. Похоронили его у кромки леса на территории станции. Каждый, кто приезжал впервые на станцию, назавтра, пока шла акклиматизация, шел к памятнику на территории станции и клал полевые цветы, растущие на поляне станции.
А вот вид работ, который смешно назывался «сосиски». Это для того, чтобы узнать, как движутся вообще склоны долины. В землю вбивалась стальная труба диаметром сантиметров пять, и в трубу опускались столбиком круглые чурочки, длиной 10 сантиметров. Чурочки красились красной краской и белым на них писались номера. Потом трубу вытаскивали, а столб красных «сосисок» оставался в земле.
На следующий год отрывался шурф в непосредственной близости от столбика сосисок, стенка шурфа зачищалась металлической щеткой, «сосиски» оголялись, давая возможность измерить расстояние, на которое они сместились по отношению друг к другу.
Виктор Гюго — имя одновременно знакомое и незнакомое для русского читателя. Автор бестселлеров, известных во всём мире, по которым ставятся популярные мюзиклы и снимаются кинофильмы, и стихов, которые знают только во Франции. Классик мировой литературы, один из самых ярких деятелей XIX столетия, Гюго прожил долгую жизнь, насыщенную невероятными превращениями. Из любимца королевского двора он становился политическим преступником и изгнанником. Из завзятого парижанина — жителем маленького островка. Его биография сама по себе — сюжет для увлекательного романа.
Книга задумана как документальная повесть, политический триллер, основанный на семейных документах, архиве ФСБ России, воспоминаниях современников, включая как жертв репрессий, так и их исполнителей. Это первая и наиболее подробная биография выдающегося общественного деятеля СССР, которая писалась не для того, чтобы угодить какой-либо партии, а с единственной целью — рассказать правду о человеке и его времени. Потому что пришло время об этом рассказать. Многие факты, приведенные в книге, никогда ранее не были опубликованы. Это книга о драматичной, трагической судьбе всей семьи Александра Косарева, о репрессиях против его родственников, о незаслуженном наказании его жены, а затем и дочери, переживших долгую ссылку на Крайнем Севере «Запомните меня живым» — книга, рассчитанная на массового читателя.
Януш Корчак (1878–1942), писатель, врач, педагог-реформатор, великий гуманист минувшего века. В нашей стране дети зачитывались его повестью «Король Матиуш Первый». Менее известен в России его уникальный опыт воспитания детей-сирот, педагогические идеи, изложенные в книгах «Как любить ребенка» и «Право ребенка на уважение». Польский еврей, Корчак стал гордостью и героем двух народов, двух культур. В оккупированной нацистами Варшаве он ценой невероятных усилий спасал жизни сирот, а в августе 1942 года, отвергнув предложение бежать из гетто и спасти свою жизнь, остался с двумястами своими воспитанниками и вместе с ними погиб в Треблинке.
Книга писем 19-летнего командира взвода, лейтенанта Красной Армии Николая Чеховича, для которого воинский долг, защищать родную страну и одолеть врага — превыше всего. Вместе с тем эти искренние письма, проникнуты заботой и нежностью к близким людям. Каждое письмо воспринимается, как тонкая ниточка любви и надежды, тянущаяся к родному дому, к счастливой мирной жизни. В 1945 году с разрешения мамы и невесты эти трогательные письма с рассуждениями о жизни, смерти, войне и любви были изданы отдельной книжкой.
Эта книга о трагической судьбе талантливого советского зодчего Мирона Ивановича Мержанова, который создал ряд монументальных сооружений, признанных историческими и архитектурными памятниками, достиг высокого положения в обществе, считался «архитектором Сталина».
«Мне некого было винить, кроме себя самой. Я воровала, лгала, нарушала закон, гналась за кайфом, употребляла наркотики и гробила свою жизнь. Это я была виновата в том, что все мосты сожжены и мне не к кому обратиться. Я ненавидела себя и то, чем стала, – но не могла остановиться. Не знала, как». Можно ли избавиться от наркотической зависимости? Тиффани Дженкинс утверждает, что да! Десять лет ее жизнь шла под откос, и все, о чем она могла думать, – это то, где достать очередную дозу таблеток. Ради этого она обманывала своего парня-полицейского и заключала аморальные сделки с наркоторговцами.