В мире античных свитков - [59]
Между собравшимися из разных городов очень разными людьми сразу же начались ссоры. Диоген Лаертский (II, 111) сообщает любопытный анекдот о том, как ритор Диодор (по прозвищу Кронос) затеял астрономический спор за столом Птолемея. Потерпев поражение в этом споре, он от огорчения умер.
Обещанные Птолемеем блага соблазняли, однако, не всех. Отказались принять приглашение царя великий драматург Менандр и философ Феофраст. Многие с насмешкой говорили о живших в Музее ученых, которые должны были в уплату за получаемое содержание отказаться от элементарной свободы творчества и во всем следовать указаниям двора. Афиней (I, 22 D) приводит шутливые стихи Тимона силлографа в адрес александрийских ученых, которых содержат, как дорогих птиц в вольере:
Называя Музей «клеткой для Муз», силлограф, по-видимому, намекал на жесткий контроль над мыслями, установленный Птолемеями. Не все приживались в этой клетке, и многие бежали туда, где, возможно, было голоднее, но зато не в пример свободнее — как, например, художник Антифил, бежавший на остров Кос. Живые и остроумные александрийцы давали философам из Музея насмешливые прозвища. Так, философ Гегесий, чье учение отличалось крайним пессимизмом, получил имя «Пейситанатос» (которое можно перевести «Убеди-Смерть»). Своей проповедью пессимизма этот философ имел такой успех, что в Александрии прокатилась волна самоубийств (поэтому царь Птолемей приказал ему прекратить лекционную деятельность)[175]. В I веке в Александрии жил грамматик Дидим, писавший на всевозможные темы: сочинения его насчитывали около 3 500 книг. За необыкновенную трудоспособность ему дали прозвище «Меднобрюхий».
Как начала составляться знаменитая Александрийская библиотека, в точности неизвестно. По-видимому, основу «внутренней» библиотеки (входившей в комплекс сооружений царского дворца вместе с Музеем) составила библиотека Аристотеля, купленная Птолемеем Филадельфом (как пишет Афиней, I, 3 b). Но это, конечно, не значит, что книги библиотеки Аристотеля были первыми книгами Александрийской библиотеки.
Гален (XVII, 1, p. 603) сообщает характерный анекдот о том, как многочисленные суда, посещавшие гавань Александрии, должны были отдавать свои книги и взамен получать копии. О том, насколько высоко ценились оригиналы произведений литературы, говорит уже упоминавшийся здесь эпизод из истории культурных связей Птолемеев с Афинами (Птолемей Эвергет одолжил у Афин государственный экземпляр произведений афинских трагиков и вернул только копии, утратив огромный залог).
Из двух библиотек, «внутренней» и «внешней» (библиотеки Серапея), главной, конечно, была внутренняя. Что она собой представляла? Античная традиция о ней крайне спутана, и информацию приходится собирать по крупицам.
В 1819 г. Ф. Осанн, изучая рукопись комедий Плавта, относящуюся к XV веку, открыл в том месте, где стояли последние шесть стихов комедии «Пуниец», за которыми начиналась комедия «Привидение», схолий, содержавший краткие сведения об Александрийской библиотеке. Его позднее опубликовал Мейнеке[176]. В нем сообщалось следующее. «(Царь) учредил две библиотеки, одну за пределами царского дворца, другую во дворце. Во внешней библиотеке насчитывалось 42 800 свитков, а в той, что находилась во дворце, — хранилось 40 000 “смешанных свитков” (Voluminum commixtorum), “простых же и разделенных” (Simplicium autem et digestorum) 90 000, как сообщает Каллимах, придворный царский библиотекарь, который также написал титулы для каждого свитка». Автор схолия при этом ссылался на Цециуса, автора комментария к комедии Аристофана «Плутос» (это был средневековый византийский ученый Иоанн Цецес). Текст Цецеса, имеющий отношение к истории Александрийской библиотеки, составлял часть его сочинения, называвшегося «Введение к Аристофану». Отрывок из него был обнаружен в одной миланской рукописи (Ambrosianus, с. 222 ord. inf.) и был опубликован Кайлем[177].
По поводу создания библиотеки Цецес писал: «Названный царь Птолемей Филадельф… когда собрал отовсюду на деньги царской казны книги в Александрию, по совету Деметрия Фалерского и других старцев, отвел им место в двух библиотеках. Во внешней библиотеке число книг равнялось 42 800. Другая библиотека, располагавшаяся внутри дворца, имела “смешанных” книг (συμμίκτων) — 400 000, “простых” же и “несмешанных” — 90 000, как описал их по “Таблицам” Каллимах, являвшийся придворным царя, позже после приведения их в порядок».
При сравнении этих двух текстов становится ясным, что латинский схолий представляет собой простой перевод, или даже скорее, пересказ греческого текста Иоанна Цецеса, с тем только различием, что в латинском пересказе спутано число книг «внутренней», главной библиотеки (вместо указанных схолиастом 40 000 там было, согласно греческому тексту, 400 000). Поскольку греческий текст является оригиналом, ему следует отдать предпочтение и принять последнюю цифру.
Однако, что же представляли собой эти «смешанные» книги?
В книге П. Панкратова «Добрые люди» правдиво описана жизнь донского казачества во время гражданской войны, расказачивания и коллективизации.
В книге сотрудника Нижегородской архивной службы Б.М. Пудалова, кандидата филологических наук и специалиста по древнерусским рукописям, рассматриваются различные аспекты истории русских земель Среднего Поволжья во второй трети XIII — первой трети XIV в. Автор на основе сравнительно-текстологического анализа сообщений древнерусских летописей и с учетом результатов археологических исследований реконструирует события политической истории Городецко-Нижегородского края, делает выводы об административном статусе и системе управления регионом, а также рассматривает спорные проблемы генеалогии Суздальского княжеского дома, владевшего Нижегородским княжеством в XIV в. Книга адресована научным работникам, преподавателям, архивистам, студентам-историкам и филологам, а также всем интересующимся средневековой историей России и Нижегородского края.
В настоящей книге дается материал об отношениях между папством и Русью на протяжении пяти столетий — с начала распространения христианства на Руси до второй половины XV века.
В книге финского историка А. Юнтунена в деталях представлена история одной из самых мощных морских крепостей Европы. Построенная в середине XVIII в. шведами как «Шведская крепость» (Свеаборг) на островах Финского залива, крепость изначально являлась и фортификационным сооружением, и базой шведского флота. В результате Русско-шведской войны 1808–1809 гг. Свеаборг перешел к Российской империи. С тех пор и до начала 1918 г. забота о развитии крепости, ее боеспособности и стратегическом предназначении была одной из важнейших задач России.
Обзор русской истории написан не профессиональным историком, а писательницей Ниной Матвеевной Соротокиной (автором известной серии приключенческих исторических романов «Гардемарины»). Обзор русской истории охватывает период с VI века по 1918 год и написан в увлекательной манере. Авторский взгляд на ключевые моменты русской истории не всегда согласуется с концепцией других историков. Книга предназначена для широкого круга читателей.
В числе государств, входивших в состав Золотой Орды был «Русский улус» — совокупность княжеств Северо-Восточной Руси, покоренных в 1237–1241 гг. войсками правителя Бату. Из числа этих русских княжеств постепенно выделяется Московское великое княжество. Оно выходит на ведущие позиции в контактах с «татарами». Работа рассматривает связи между Москвой и татарскими государствами, образовавшимися после распада Золотой Орды (Большой Ордой и ее преемником Астраханским ханством, Крымским, Казанским, Сибирским, Касимовским ханствами, Ногайской Ордой), в ХѴ-ХѴІ вв.