В мгновенье ока - [60]

– Неужели их не выбросили? – изумился он.

– Библиотекари никогда ничего не выбрасывают. Как знать, кто приедет следующим поездом. Прошу.

Вернувшись с чашкой кофе, она увидела, что капитан замер над алфавитным ящиком, как птица над полупустым гнездом. Он протянул ей старый формуляр с лиловыми штампами.

– С ума сойти! – протянул он. – Надо же, сколько я брал книжек!

– По десять штук зараз. Я, бывало, скажу: «Не положено, мальчик мой», но куда там! И что самое интересное, – добавила она, – ты их читал! А вот и кофе. – Она поставила чашку и терпеливо ждала, пока он с тихим смехом извлекал одну за другой погашенные карточки.

– Не верю своим глазам! Будто и не уезжал. Можно, я их вытащу и за столом посмотрю? – Он показал ей карточки; она кивнула. – Нельзя ли пройтись по залам? Наверно, многое из памяти выветрилось.

Она покачала головой и взяла его за локоть.

– Из памяти ничего не выветривается. Но можно и пройтись. Вот здесь, как и прежде, абонемент для взрослых читателей.

– Как я мечтал сюда перейти, когда мне стукнуло тринадцать! А вы: «Тебе еще рано». И все-таки…

– Перевела?

– Да! Огромное вам спасибо.

Глядя на нее сверху вниз, он припомнил еще кое-что:

– А ведь вы были выше меня.

Ей пришлось поднять лицо кверху, чтобы встретиться с ним взглядом.

– Читатели меня перерастают, но не настолько, чтобы я не могла дотянуться.

Не успел он и глазом моргнуть, как она цепко ухватила его двумя пальцами за подбородок. Он вытаращил глаза:

– Помню, помню. Когда со мной никакого сладу не было, вы ловили меня за подбородок, наклонялись и хмурили брови. Эти сведенные к переносице брови были страшнее всего. Стоило вам таким манером подержать меня секунд десять – и я неделю ходил как шелковый.

Она кивнула и разжала пальцы. Потирая подбородок, он двинулся дальше.

– Вы, конечно, меня простите, – он не поднимал головы, – но мальчишкой я частенько отрывался от книги и подглядывал за вами, а вы восседали в середине, за своим столом, и мне казалось, что вы – как бы это сказать – всемогущая волшебница, потому что у вас в библиотеке заключен целый мир. Захочешь узнать про другие страны, другие народы, про что-нибудь интересное – вы непременно отыщете и дадите мне то, что требуется. – Он покраснел и сбился. – Вот я и говорю… У вас весь мир был как на ладони. Вы мне открыли дальние края, чужие земли. Я это запомнил на всю жизнь.

Мисс Адамс медленно обвела глазами тысячи томов. Только теперь она успокоилась.

– И часто ты меня так называл?

– Волшебницей? Да, конечно. Всегда.

– Пойдем дальше, – помолчав, сказала она.

Бок о бок они прошли через все залы, потом спустились вниз, где размещался газетный каталог, а по пути наверх он вдруг схватился за перила:

– Мисс Адамс!

– Что такое, капитан?

– Боюсь, – выдохнул он. – Не хочу уходить. Боюсь.

Ее ладонь сама собой легла ему на локоть.

– Иногда… мне и самой страшно, – призналась мисс Адамс под покровом темноты. – А тебе-то чего бояться?

– Как уйти, не попрощавшись? Вдруг я больше не вернусь? Хочу повидаться с друзьями, пожать им руки, похлопать каждого по плечу, ну не знаю, что еще… потрепаться. – Помолчав, он договорил: – А я походил по городу – и не нашел никого знакомых. Кроме вас. Все разъехались.

Блестящий маятник настенных часов раскачивался туда-сюда с едва уловимым шорохом.

С безотчетной решимостью мисс Адамс взяла ночного гостя под руку и заставила преодолеть последние несколько ступеней, чтобы уйти от тяжелых сводов первого этажа в сторону последнего зала, который выглядел приветливее всех остальных.

– И здесь никого. – Он огляделся и покачал головой.

– Ты так считаешь?

– Не понимаю, где все? Раньше мои приятели забегали сюда за книжками; бывало, обменивали даже после закрытия. А теперь?

– Теперь все реже, – сказала она. – Но я не о том. Ты хоть понимаешь, что Томас Вулф66 ошибался?

– Вулф? Великий и могучий? В чем же его ошибка?

– В заглавии одного из романов.

– «Домой возврата нет»? – догадался он.

– Вот именно. Он ошибался. Дом – это здесь. Здесь твои друзья. Ты здесь проводил летние каникулы.

– Точно. Мифы. Легенды. Мумии. Ацтеки. Злые колдуньи, что плюются жабами. Я действительно отсюда не вылезал. Но старых знакомых уже нет.

– Посмотрим.

Не дав ему опомниться, она включила лампу с зеленым абажуром, которая выхватила из темноты отдельный столик.

– Уютно, правда? Теперь в библиотеках чересчур много света. Но в каких-то уголках непременно должен царить полумрак. Ты согласен? Должна быть тайна. Чтобы по ночам с полок спускались неведомые звери и замирали в этом тропическом свете, перелистывая страницы своим дыханием. Ты, наверно, думаешь, что я свихнулась?

– Ничего такого не заметил.

– Слава богу. Присядь. Теперь я знаю, кто ты такой, и все будет как прежде.

– Такого не бывает.

– Вот как? Сейчас увидишь.

Она исчезла за стеллажами, вернулась к столу с десятком томов и каждый поставила вертикально, чтобы ему были видны сразу все заглавия.

– Летом тридцатого года, когда тебе было – дай сообразить – десять лет, ты проглотил все эти книги за одну неделю.

– Изумрудный город? Дороти? Волшебник? Узнаю!

Она подвинула поближе другие книжки.

– «Алиса в Стране чудес». «Алиса в Зазеркалье». Месяц спустя ты снова попросил и ту и другую. Я говорю: «Да ведь ты их только что прочел!» А ты в ответ: «Прочел, да не все запомнил. А нужно другим рассказать».