В ловушке безысходности - [17]

Потом я вышла замуж за твоего отца, наследного герцога Морана. Герцогство у нас процветающее, огромное, сильное, мы жили в достатке, не зная особых проблем. А потом родилась ты, наш первенец. Мы были очень счастливы, и назвали тебя Нафиса, что значит драгоценная. Но буквально через месяц после твоего рождения пришёл указ императора о заключении помолвки между тобой и его племянником. Видишь ли, магия рода устроена так, что если заключить брак между первенцем по главенствующей линии одного рода с представителем другого, то род первенца будет зависимым от рода его супруга. Если же оба молодожёна являются первенцами основной линии своих родов, то такой брак является равным. Племянник короля — он первенец у своих родителей, но первенцем основной линии их рода на данный момент является кронпринц. Так что если состоится магический брак между тобой и племянником короля, то весь наш род, абсолютно все его представители, должны будем подчиняться любой, даже малейшей прихоти главы их рода, тоесть короля. Всё это завязано на кровной магии, так что малейшее ослушание грозит мгновенной смертью. Безусловно, у нас не было бы шансов противостоять воле короля и так, но он, кажется, решил таким образом убить двух зайцев: обойтись безо всякого сопротивления и заставить остепениться своего племянника, ловеласа и пьяницу, о «подвигах» которого наслышано всё королевство. Кроме того они могут потребовать и твою магическую силу. Тем более если узнают, какова она.

Ещё будучи беременной тобой, я предполагала, что так будет, и мы искали выход, возможность тебя от этого всего уберечь. Единственным возможным нам представлялось отправить тебя на Землю и инсценировать твою смерть. Так как время пребывания в твоём мире для нас строго ограничено, мы оставили тебя у детского дома. Однако в тот день, когда тебе исполнилось восемнадцать, а именно с этого возраста возможны магические браки, маги столицы каким-то образом узнали, что ты жива, и снова потребовали заключения помолвки. Нам не остаётся ничего, кроме как повиноваться.

Закончив на сей грустной ноте, герцогиня на мгновение зажмурилась, и, судорожно вздохнув, стала взволнованно теребить складки своего изумрудного платья, а герцог всё так же походил на бесстрастный айсберг, хоть и попытался изобразить на лице довольно правдоподобную печаль.

А я, выслушав всю эту историю, никак не могла отделаться от подозрения, что всё это слишком уж похоже на какую-нибудь легенду, или сказку о потерянной принцессе… При том, что знаю, что в жизни обычно всё сложнее и прозаичнее.

Надо сказать, актёры из них очень даже ничего. Проникновенный голос, искренняя печаль и вина на лицах и прочее. Но что-то не сходилось, а может я от природы слишком недоверчива. Да и вообще, я выросла среди тех, кто с детства учились лгать и изворачиваться, лишь бы стащить лишнюю конфету и не получить нагоняй. Но решила попытаться сделать вид, что хоть немного поверила.

— Церемония состоится уже скоро, — вкрадчиво добавил герцог, — За это время нам нужно многому научить тебя. И мы очень надеемся, что когда-нибудь ты нас простишь. Мы пытались защитить тебя.

Меня едва не перекосило — слишком уж приторно это прозвучало. Но… идти мне некуда. Так что придётся подыграть. Но я выкручусь, не впервой.

Просто нужно время.

Глава 8

«Как только вы вообразите, что не в состоянии выполнить определенное дело, с этого момента его осуществление становится для вас невозможным».

Бенедикт Спиноза.

Герцогство Ферон, Гемма.

Кармина

После того разговора обратно я шла едва не пошатываясь, как пьяная, в сопровождении всё той же экономки и двух служанок. Ещё и конвой приставили. Можно смело утверждать, что такого количества неожиданной информации на меня не сваливалось ещё никогда.

— Госпожа, с вами всё в порядке? — Спросила меня экономка, отвлекая от попыток хоть что-нибудь понять во всём этом сумбуре.

— Не очень удачный вопрос, — хмыкнула я, заходя в комнату.

— Понимаю, — кивнула та, сделав знак служанкам, чтобы они закрыли двери, — Но ваше положение не столь прискорбно, как вы могли бы подумать. Ведь вы теперь госпожа, законная дочь герцога.

Звучит неплохо, если честно. Особенно учитывая то, что всю свою жизнь я прожила в бедности, точнее, безо всяких излишеств. Голые крашенные стены, исцарапанный пол, старые кровати с однотонным застиранным до серости постельным бельём, выцветшие блёклые занавески, общие комнаты, часто отключенная горячая вода, повисшие, что говорится, «на сопельках» старые настенные умывальники, пресная еда — вот привычный с детства привычный мне интерьер и быт. Иногда нам перепадала какая-нибудь благотворительность, вроде поношенных вещей или денег, на которые нам покупали новую одежду или учебники и школьную канцелярию, но случалось это не очень часто. Детский дом мой был довольно захолустным, в некоторых других жили лучше. Но нельзя поспорить с тем, что там всегда был полный порядок и чистота. Этому же нас обучали с младенчества в строгом порядке.

Нет, естественно, расклад дела меня не устраивает (хотя я и не успела ещё толком в нём разобраться), однако устраивать истерики я ни в коем случае не собираюсь. Если честно, даже тот факт, что меня собираются выдать замуж за совершенно незнакомого человека как-то не вызывает желания прорыдать весь день в подушку: во-первых, у меня ещё есть время, чтобы во всём разобраться и по необходимости что-нибудь предпринять, и во-вторых, я по натуре пофигистка и амбициозный меркантильный циник — в любовь особо не верю, за деньги не то, чтобы цепляюсь, но ценю благосостояние, потому что знаю, что от него зависит не столь мало, как пишут в любовных романах. Я хочу, чтобы мои дети росли в нормальной обстановке. Не в богатстве, а именно в достатке, не испытывая ни в чём нужды.