В ловушке безысходности - [15]
— Тебя не учили, что перебивать невежливо? — Видимо, не выдержав, произнёс герцог, выгнув бровь, — Я — герцог Вальтемат тер Моран, а это моя жена, герцогиня Айла тер Моран. Мы твои родители, Кармина.
На долгих несколько минут в комнате повисла абсолютная тишина, нарушаемая только мелодичным журчанием фонтана рядом.
Что, простите?!
Я изо всех сил держалась, честно. Но немного нервный смех оказался сильнее меня. Что за долбанутый день вообще?! То просыпаюсь неизвестно где, то розыгрыш какой-то в историческом антураже, то эта… магия. Ещё и это. Нет, эти придурки себя в зеркало видели?
— Вы что, меня родили, когда вам по десять лет было? — отсмеявшись, фыркнула я, — Да вы оба старше меня отсилы лет на пять-десять!
— А это приятные возможности магии, — ухмыльнулась герцогиня, — богатые люди могут себе это позволить. На самом деле мы намного старше.
— Угу, ещё скажите, что вы маги, — улыбка вышла какой-то дёрганой.
— Мы маги, — кивнула та, — стихийники. И по-моему я тебе уже доказала, что это так.
По спине пробежали мурашки.
— Да ну, — попробовала отмахнуться я, с самым что ни на есть уверенным видом, хотя на самом деле уже ни в чём не была уверена, — Глупости. Фокусы. Хотя довольно неплохо.
Парочка переглянулась.
— Если иначе ты нас не станешь слушать, я могу предоставить сколько угодно железных доказательств, — хмыкнул герцог, — смотри.
Взглянув в указанную сторону, я обомлела: внезапно вода в фонтане всколыхнулась, повинуюсь герцогу, и медленно потекла ко мне. По воздуху!!!
Охренев, я окончательно выпала в осадок, с открытым ртом наблюдая, как вода скапливается над герцогом, образуя причудливые спирали. А мне… мне стало страшно. Как никогда раньше.
Чёрт!!! Да так же не бывает!!!
Но вместе с полнейшим недоумением и ужасом пришло и то же чувство, что появилось, когда герцогиня продемонстрировала мне огонь на ладони — чувство, будто я могу и должна убрать «это», уничтожить… Это чувство становилось всё сильней, подогреваемое страхом, превратившись в какую-то ненормальную, совершенно непонятную мне жажду… А в следующий миг я почувствовала, что эта вода, ощущающаяся как нечто абсолютно чужеродное, всё-таки подчиняется мне. Испугавшись ещё больше, я отшатнулась, едва не упав со стула, а вода, зависшая над герцогом… буквально упала на него.
— Какого дьярна?! — Вскочили они так же синхронно, но в этот раз вместе со мной.
— Никто ведь не может… подчинить чужую магию! — Визгливо заголосил герцог, зставив вздрогнуть и так нифига не понимающую меня.
— Может, если она… — откуда-то со стороны двери раздался малость ошалевший старческий голос, — Вы что… ещё до обряда?!
Герцог будто подавился воздухом. Его мокрый вид был очень даже — забавным, но мне сегодня что-то не до смеха.
— Вы же не хотите сказать, что она… — медленно, столь же ошалевшим голосом протянул он, бросив быстрый взгляд на меня.
— Вы чем думали, дьяр вас сожри?! — Громогласный голос старика потряс замок до основания.
Кто-нибудь вообще собирается объяснять, что происходит?!
Глава 7
«Неизвестность — худший враг, потому что ты никогда не знаешь её в лицо»
Мейхон, королевство Кайнур.
Где находится особняк вдовы Адьяр знают все, так как её покойный муж слыл богатейшим человеком столицы. Но у меня даже догадок не было насчёт того, почему госпожа Танильдиз назначила мне встречу именно там.
Едва встав утром, я была взбудоражена, и на каждом шагу изводила саму себя сомнениями. Но выбирать не из чего, и я решила всё-таки взяться за то, что предложили. Хотя и предполагала, что это будет мне дорого стоить.
Эту часть города я знала особенно хорошо. Возле огромного особняка вечно цветут неимоверно красивые цветы, поддерживаемые магией, и вообще место очень живописное. Прохожие любят остановиться здесь на минутку, чтобы полюбоваться красивым видом, и я — не исключение. В детстве, бывая здесь, я часто с тоской смотрела сквозь железные прутья ворот во двор особняка, мечтая, что когда-нибудь у нас будет такой же.
…На улице было холодно. Охрана, стоящая у ворот, естественно, не пустила какую-то оборванку, но один всё-таки отправился доложить. Меня пропустили, велев пройти в сад.
Не знаю, сколько я бродила меж чудных фруктовых деревьев, едва не разинув рот от окружающей красоты, пока не наткнулась на беседку — обычную резную лавочку, закрытую от солнца.
Фигура женщины, сидящей там, сначала казалась мне лишь смутно знакомой. Я не помнила, чтобы среди наших знакомых были аристократки, а эта элегантно одетая дама, несомненно, принадлежала к высшему сословию. Лишь приглядевшись, я с бесконечным удивлением узнала свою наставницу.
Сколько же, однако, у неё самых разных масок!..
— Удивлена? — Та мягко улыбнулась, лёгким жестом предложив мне сесть рядом, — Да, я не самого низкого происхождения. Но, поверь, это не даёт ничего. Совершенно.
— В каком смысле? — Неуклюже приземлившись на лавочку, недоумевала я.
— На самом деле меня зовут Эстер. Эстер Адьяр, — она смотрела в пустоту, словно никого не было рядом, — Мы с братом из древнего княжеского рода. Но в детстве мы друг друга почти не видели — нас практически изолировали друг от друга, воспитывая по принятым шаблонам без единого отклонения. Мне была обеспеченна жизнь в достатке, но никогда не было ничего своего, в том числе и имущества. Я должна была, как и все, выйти замуж, родить детей, и провести всю жизнь точно так же, как другие жёны. Но… я выбрала другой путь. У меня по-прежнему нет ничего своего, кроме отвоёванной свободы, а это уже немало. Ну и некоторые деньги на личные расходы. Я могла бы попросить их у вдовы брата, она теперь заведует имуществом, но Жюстина теперь навряд ли и грош лишний раз потратит. Её можно понять: когда будут исчерпаны все имеющиеся сбережения брата, она с детьми будет вынуждена жить на одни только мизерные вдовьи подати. Невесело.
Со времён Древней Руси менялось множество правил и обычаев, но одно оставалось неизменным: исконно русская ведьма, наследная Баба Яга НЕ ДОЛЖНА поступать в Академию Нечисти – это ниже её достоинства и вообще там ей не место, ведь все Бабы Яги – самоучки и жуткие гордячки, а эти академии для ведьм-иностранок. Но одна девушка, которая по ряду причин узнала о своей наследственности только к совершеннолетию, решила пренебречь этим правилом. Черти испуганно запираются в табакерки, лешие пытаются слиться с пейзажем.
Закрыла сессию в день Ивана Купалы. Обычно даже не вспоминаю про этот праздник, но мне напомнили… незнакомец, подъехавший «спросить дорогу» и окативший водой.
Попала в другой мир? Ну, с кем не бывает. Не получила сногсшибательной красоты и суперсил, стала уборщицей в Академии? Что ж, пережить можно. Не так страшно даже то, что живу в заваленной подсобке вместе с говорящим диваном-нежитью, мой социальный статус где-то между нищенкой и рабыней, и плюсом я связана магической клятвой, которую не давала — стала одноразовым живым «щитом» для Избранной, за которой охотятся. Куда хуже то, что даже в другом мире я — полная неудачница, умеющая находить проблемы даже на пустом месте.
История любой страны полна интриг, боли, крови, любви, страсти, ярости, великих побед и сокрушительных поражений. В этом сборнике истории о жизни и любви ярких и сильных женщин: «золушек» со схожей судьбой – Екатерины I (прачки, ставшей императрицей), Роксоланы (Хюррем-султан, славянская наложница, одна из самых известных женщин Османской Империи, почти основоположница «Женского султаната»). А так же история самого известного князя из династии Рюриковичей, Александра Невского, которого народ называл Солнцем отечества.
Она пришла в этот мир госпожой, а стала рабыней в гареме. И все, что у нее осталось ценного — талант. Один-единственный. Хватит ли этой монеты, чтобы купить себе любовь, не чувствовать боли? Хватит ли свободы, чтобы оплатить безнадежность, нищету и одиночество?.. От автора: Эта книга — вторая часть серии «Колодец Желаний». Первая — «Лорд и художница» — связана с этой книгой, ее герои будут мелькать здесь, но в целом «Танцовщицу» можно читать как отдельную историю.
Я впервые в жизни понадеялась на лучшее… В результате моя подруга мертва, а я – заклеймённое оружие в руках её убийц. Невеста наследника престола, Избранная… а по-факту мне не принадлежит ничего: ни сила, которую я теперь могу дать лишь тем, на кого укажет муженёк, ни даже моя собственная жизнь, за которой теперь пристально следят и соглядатаи-оберегатели, и светское общество. Вроде бы в Академии, а вроде и в тюрьме. Выхода, казалось бы, нет, но теперь я – будущий юрист, адептка с факультета магического Права, а главное – русская девушка с Земли.
Сергей Иванов – украинский журналист и блогер. Родился в 1976 году в городе Зимогорье Луганской области. Закончил юридический факультет. С 1998-го по 2008 г. работал в прокуратуре. Как пишет сам Сергей, больше всего в жизни он ненавидит государство и идиотов, хотя зарабатывает на жизнь, ежедневно взаимодействуя и с тем, и с другим. Широкую известность получил в период Майдана и во время так называемой «русской весны», в присущем ему стиле описывая в своем блоге события, приведшие к оккупации Донбасса. Летом 2014-го переехал в Киев, где проживает до сих пор. Тексты, которые вошли в этот сборник, были написаны в период с 2011-го по 2014 г.
В городе появляется новое лицо: загадочный белый человек. Пейл Арсин — альбинос. Люди относятся к нему настороженно. Его появление совпадает с убийством девочки. В Приюте уже много лет не происходило ничего подобного, и Пейлу нужно убедить целый город, что цвет волос и кожи не делает человека преступником. Роман «Белый человек» — история о толерантности, отношении к меньшинствам и социальной справедливости. Категорически не рекомендуется впечатлительным читателям и любителям счастливых финалов.
Кто продал искромсанный холст за три миллиона фунтов? Кто использовал мертвых зайцев и живых койотов в качестве материала для своих перформансов? Кто нарушил покой жителей уральского города, устроив у них под окнами новую культурную столицу России? Не знаете? Послушайте, да вы вообще ничего не знаете о современном искусстве! Эта книга даст вам возможность ликвидировать столь досадный пробел. Титанические аферы, шизофренические проекты, картины ада, а также блестящая лекция о том, куда же за сто лет приплыл пароход современности, – в сатирической дьяволиаде, написанной очень серьезным профессором-филологом. А началось все с того, что ясным мартовским утром 2009 года в тихий город Прыжовск прибыл голубоглазый галерист Кондрат Евсеевич Синькин, а за ним потянулись и лучшие силы актуального искусства.
Семейная драма, написанная жестко, откровенно, безвыходно, заставляющая вспомнить кинематограф Бергмана. Мужчина слишком молод и занимается карьерой, а женщина отчаянно хочет детей и уже томится этим желанием, уже разрушает их союз. Наконец любимый решается: боится потерять ее. И когда всё (но совсем непросто) получается, рождаются близнецы – раньше срока. Жизнь семьи, полная напряженного ожидания и измученных надежд, продолжается в больнице. Пока не случается страшное… Это пронзительная и откровенная книга о счастье – и бесконечности боли, и неотменимости вины.
Книга, которую вы держите в руках – о Любви, о величии человеческого духа, о самоотверженности в минуту опасности и о многом другом, что реально существует в нашей жизни. Читателей ждёт встреча с удивительным миром цирка, его жизнью, людьми, бытом. Писатель использовал рисунки с натуры. Здесь нет выдумки, а если и есть, то совсем немного. «Последняя лошадь» является своеобразным продолжением ранее написанной повести «Сердце в опилках». Действие происходит в конце восьмидесятых годов прошлого столетия. Основными героями повествования снова будут Пашка Жарких, Валентина, Захарыч и другие.
В литературной культуре, недостаточно знающей собственное прошлое, переполненной банальными и затертыми представлениями, чрезмерно увлеченной неосмысленным настоящим, отважная оригинальность Давенпорта, его эрудиция и историческое воображение неизменно поражают и вдохновляют. Washington Post Рассказы Давенпорта, полные интеллектуальных и эротичных, скрытых и явных поворотов, блистают, точно солнце в ветреный безоблачный день. New York Times Он проклинает прогресс и защищает пользу вечного возвращения со страстью, напоминающей Борхеса… Экзотично, эротично, потрясающе! Los Angeles Times Деликатесы Давенпорта — изысканные, элегантные, нежные — редчайшего типа: это произведения, не имеющие никаких аналогов. Village Voice.