В конце они оба умрут - [42]

Несколько минут спустя мы доходим до офиса «Жизни в моменте». Руфус останавливается и фотографирует вход и голубой баннер, висящий над дверью: «Адреналин без риска!» Он загружает это фото в инстаграм в цвете.

– Смотри, – говорит он и протягивает мне телефон. На экране комментарии к предыдущей фотографии. – Люди спрашивают, почему я не сплю в такую рань.

Среди них и пара комментариев от Эйми, умоляющей его снять трубку.

– А что там с Эйми?

Он мотает головой.

– С меня хватит. Из-за ее парня Малкольм и Тэго сейчас сидят за решеткой за то, что сделал я. А она все еще с ним встречается. Нет в ней преданности.

– Это точно не из-за того, что у тебя к ней остались какие-то чувства?

– Точно, – отвечает Руфус и пристегивает велосипед к паркомату.

Неважно, правду он говорит или нет.

Я больше не задаю вопросов, и мы заходим внутрь.

Неожиданно, но это место чем-то похоже на турагентство. На полстены за стойкой регистрации раскинулся оранжевый закат, вторую половину заливает полночная синева; кругом висят фотографии в рамках. На них люди занимаются чем-то экстремальным, например альпинизмом или серфингом. Все это, полагаю, должно радовать глаз. За стойкой регистрации молодая темнокожая девушка чуть за двадцать, она что-то пишет в блокноте, но, увидев нас, немедленно откладывает ручку. На девушке желтая рубашка поло, на груди висит бейджик с именем. Дейрдре. Мне это имя знакомо, возможно, из какого-то фэнтези.

– Добро пожаловать в «Жизнь в моменте», – говорит Дейрдре не слишком весело, но и не слишком уныло. С правильной долей серьезности. Она даже не спрашивает, Обреченные ли мы. Девушка протягивает нам папку. – Если вы хотите подняться в небо на воздушном шаре или поплавать с акулами, то вам придется подождать полчаса, у нас очередь.

– Какого черта… – Руфус поворачивается ко мне, потом снова к Дейрдре. – Неужели кто-то всерьез жалеет, что ни разу в жизни не плавал с акулами?

– Это популярный аттракцион, – говорит Дейрдре. – Вы бы разве не хотели поплавать с акулами, зная, что они вас не укусят?

Руфус цыкает.

– Я с большими водоемами стараюсь дела не иметь.

Дейрдре кивает, как будто знает всю историю жизни Руфуса.

– Без проблем. Если появятся вопросы, не стесняйтесь.

Мы с Руфусом садимся и начинаем листать каталог. Помимо полетов на воздушном шаре и плавания с акулами нам предлагают прыжки с парашютом, вождение гоночных автомобилей, курс паркура, скоростной спуск по тросу, верховую езду, бейсджампинг, сплав по бурным рекам, дельтапланеризм, скало- и ледолазание, спуск с горы на велосипеде, виндсерфинг и кучу всего другого. Я задумался, расширится ли однажды этот бизнес в область вымышленного экстрима, например давая возможность убежать от дракона, побороться с Циклопом или прокатиться на волшебном ковре-самолете.

Но нас уже не будет, и нам этого не узнать.

Я пытаюсь выбросить эту мысль из головы.

– Хочешь, попробуем спуск с горы на велосипеде? – спрашиваю я. Он любит кататься, плюс в этом виде спорта никак не задействована вода.

– Не-а. Хочу попробовать что-нибудь новое. Как тебе прыжок с парашютом?

– Рискованно, – говорю я. – Расскажешь потом людям, каким я был, если тут все полетит к чертовой матери? – Меня совсем не удивит, если я умудрюсь погибнуть там, где гарантируют адреналин без малейшего риска.

– Договор.

Дейрдре протягивает нам форму добровольного отказа от претензий на шести страницах. Само по себе это не такая уж и редкость для организаций, обслуживающих Обреченных, и мы просматриваем форму разве что дежурно, потому что в случае возникновения какой-либо проблемы все равно не успеем никого засудить. Немыслимое множество безумных случайностей может произойти буквально в любую секунду. Каждая прожитая нами минута приравнивается к чуду.

У Руфуса корявая подпись. Я различаю только первые две буквы, а остальные теряются в кривых линиях, похожих на график сбыта какого-то товара на предприятии, продажи которого то растут, то падают.

– Ну вот. Я подписался под отказом от нытья в случае собственной смерти.

Дейрдре не смеется. Мы платим по двести сорок долларов каждый. Такую сумму вроде и не зазорно требовать с людей, чьи сберегательные счета в противном случае пойдут псу под хвост.

– Следуйте за мной.

Длинный коридор напоминает мне складское помещение у отца в мастерской, разве что из шкафчиков там не доносились визги и смех. А может, и доносились, просто я не слышал. (Шучу.) Здесь комнаты устроены как кабинки для караоке, только некоторые вдвое, а то и втрое больше в размерах. Пока мы идем по проходу, я заглядываю в каждое дверное окошко, зигзагом подходя то к одной, то к другой стене. В каждой комнате я вижу Обреченных в больших очках. Некоторые сидят в симуляторах гоночных автомобилей, которые трясет из стороны в сторону, хотя ни по каким трекам они не несутся. Один Обреченный «лезет на гору», пока сотрудник «Жизни в моменте» в той же комнате сидит с телефоном и строчит сообщения. Влюбленные целуются в воздушном шаре, который парит на высоте чуть меньше двух метров над полом, а вовсе не в небе. Мужчина без специальных очков плачет, придерживая со спины смеющуюся девочку верхом на лошади, и сложно определить, кто из них Обреченный (может, даже оба, но мне становится так грустно, что я перестаю заглядывать в помещения).