В когтях неведомого века - [8]

На лице девушки-бичевой[4], держащей в одной руке длинный повод, пристегнутый к уздечке, а в другой – кнут, застыло выражение брезгливого удивления, смешанного с состраданием, хотя к кому именно это сострадание относилось – к животному или человеку, было совершенно непонятно. Более того: даже лошадь, отлично вышколенная и за свою долгую жизнь носившая на спине всяких наездников, порой, вопреки всем правилам, за неимением зеркала заднего обзора, поворачивала красивую точеную морду и пыталась разглядеть, что же это за чудо природы восседает на ней.

Очередной урок верховой езды завершился закономерно и традиционно: безо всякого повода со стороны прекрасной «англичанки» седок вдруг взмахнул руками, будто буденовец, сраженный на полном скаку пулей басмача, выпустил повод и, нелепо дернув ногами, рухнул на землю, как куль с зерном или сахаром (и то если не выражаться метафорично), при этом целясь попасть именно под копыта. Естественно, одна нога запуталась в стремени, и наездник потащился бы по земле, щедро нанося себе дополнительные повреждения, если бы опытная лошадь не встала как вкопанная, умудрившись так переступить тонкими ногами, чтобы не задеть тяжело ворочающегося под ней человека. Всем без исключения зрителям показалось, что она при этом облегченно вздохнула.

– Ну и на фига попу баян? – горько спросила Лерочка своего соседа. – Тут и слепому видно за версту, что ни малейших способностей к верховой езде у этого деятеля нет. За столько уроков даже медведя, наверное, можно было научить худо-бедно сидеть в седле…

– Да-да, – поддакнул мужчина, умудряющийся, незаметно для желчной красавицы, оглаживать ее «круп», круглый и гладкий, словно у кобылы чистейших кровей. – Даже микроскопического прогресса не наблюдается… Вы бы, кстати, видели, как он держит рапиру!

– А что, – заинтересовалась дама, – наш кавалерист еще и в фехтовании упражняется?

– Угу. И в стрельбе из пистолета.

– Да он настоящий многостаночник! Интересно было бы взглянуть.

– Ну-у… – пожал плечами учитель фехтования. – Эстетического наслаждения, конечно, не гарантирую, но нечто напоминающее старомодную комедию с участием Дугласа Фербенкса или Чарли Чаплина вы увидите. Если, конечно, это чудо сегодня будет в состоянии встать в ангард…

– Куда, извините?

– В позицию, удобную для боя. Видите ли, после того как он нае… простите, грохнулся с седла, ему это будет непросто.

– Ничего. Насколько я заметила, наш будущий супермен довольно вынослив, и это, вероятно, единственное его положительное качество…

– Замечательно… Так я в четыре часа вас жду?

– По рукам!

– Разговорчики в строю! – одернул расшалившихся тренеров неслышно, по-кошачьи, приблизившийся к ним с тыла грузный, но перемещающийся с необычной легкостью, коротко стриженный человек в камуфляже. – Вам за что бабки платят? За то, чтобы хозяйского гостя своим премудростям учили или лясы тут точили? Не слышу ответа!..

Спортсмены пристыженно молчали, опустив головы, будто десятиклассники, застигнутые завучем врасплох за целомудренным юношеским поцелуем в школьном гардеробе. Лера к тому же раскраснелась, будто маков цвет, и незаметно отодвинулась от чересчур длиннорукого (вероятно, профессиональное качество) мастера клинка на «пионерское» расстояние.

– То-то, – удовлетворенно пригладив короткопалой лапищей седой ежик на макушке, заметил старый служака. – А то взяли моду – начальство обсуждать!..

* * *

Последующие за памятным разговором дни ушли на тщательную подготовку к путешествию во времени.

Несмотря на кажущуюся беспечность, Дорофеев отнесся к отправке друга в неведомую даль совершенно серьезно. Иначе, впрочем, и быть не могло, ибо редкий представитель его опасной профессии выживает среди «акул бизнеса», если не уделяет должного внимания мелочам.

Во-первых, именно он резонно заметил, что без гардероба, соответствующего эпохе, в средневековом Париже делать нечего, если не желаешь прямым ходом угодить на костер за колдовство или, в лучшем случае, в дом умалишенных. Уже на следующий день Жоре пришлось перемерить бесчисленное множество колетов и камзолов, батистовых рубашек с плиссированными воротниками и коротких панталон… Все подошедшее споро подгоняли по фигуре две многоопытные костюмерши с «Мосфильма», видимо щедро оплаченные «спонсором» и поэтому не задающие лишних вопросов, а будущему путешественнику во времени оставалось только стоически терпеть булавочные уколы и бесконечную болтовню дамочек ну очень бальзаковского возраста.

Костюмы, кстати, поступили с «мосфильмовских» же складов. Очередной раз уколов свой живой «манекен» в довольно интимное место, Матильда Ксенофонтовна, старшая из костюмерш, со смехом поведала шипящему от боли Арталетову, что именно в этом костюме лет тридцать назад в «Собаке на сене» дебютировал в «мушкетерском амплуа» сам Михаил Боярский, причем был уколот юной тогда костюмершей именно в это самое место.

– Представляете себе, Жора! Он таки выражался при этом точь-в-точь как вы сейчас! Вы каким-нибудь боком не родственники?..

Насколько юна была в то время Матильда Ксенофонтовна, Жора оставил на ее совести, но упоминание о знаменитом актере и певце, особенно в данном контексте, ему польстило…