В Каталонию - [34]

– Послушайте, – отважился наконец Левин, я вас отлично понимаю. Он встал и стал тоже расхаживать по комнате, положив в свою очередь руки в карманы. – Родственник Ростислава , вашего друга, действительно, надежный человек в компании – и это даёт огромный потенциал в продолжении пути к совершенствованию его карьеры. Мой отец когда-то мне сказал: «Запомни, сын, не объёмы продаж усиливают адреналин в сердце, а доверие и любовь». Эти слова подзадорили меня относиться тогда ещё и к его бизнесу трепетно. Он когда-то владел небольшой сетью книжных магазинов… и я ему помогал.

– Молодость… – вздохнул Левин. – Вообще, когда свои люди принимают участие в правлении, это не может не сказаться на увеличении прибыли, и главное, на поддержании спокойствия высшего звена фирмы. Но вы же не будете отрицать, что СМИ могут раздуть из мухи слона, и всех собак сбросить на порядочную до сегодняшнего дня репутацию «ЯхтСтройТехнолоджис». Газетчики не оставят вас в покое, обвиняя во всех смертных грехах. И первый вопрос будет – почему вы не уволили генерального директора после инцидента. Что вы им ответите?

– Я им отвечу, что чертовски доверяю тому самому генеральному директору.

– Серафин, вы же предприниматель с рождения, у вас в крови выигрышные сделки. Эта ситуация убьёт ваш капитал! Кто купит яхту у того, в чьём офисе отказывает сердце?! Влиятельные люди не пойдут к человеку, который порос дурной репутацией.

Левин увидел нескрываемое сомнение на этот счет. Оно отразилось на лице Серафина легкой ухмылкой.

– Я исправлю расклад, – уверенность в голосе Кирилла возросла молниеносно. – У меня есть знакомый журналист, работает на газету «Московский предприниматель». Передовицы две недели будут шуметь рейтингом продаж «ЯхтСтройТехнолоджис». Но сменить руководителя надо! Хотя бы на время. – Кирилл изменился в лице. Глаза сияли от собственной речи, он почувствовал, что ситуация не так безнадежна, и только он – бывалый пират знакомых морей – приведёт свой корабль к искомым островам. – Дайте мне шанс! И я изменю ситуацию в обратную сторону. Смерть Касьяса станет рекламой!

Сказав это, он понял, что переборщил, и извинился перед Серафином за неосторожно брошенное слово.

– Я подумаю, – ответил тот сухо и велел оставить его одного.

– Стойте. Прошу пять минут всего…Я вёз его почти 3500 км.

– Что у тебя там?

Левин достал из тубуса, всё это время незамеченного Родиным, ватман. Подошел к белой доске и повесил его на борд. На бумаге были нарисованы три изображения : самое крупное посередине, два остальных были рядом, но под другими ракурсами.

Глаза Левина уставились на одинаковые красные яхты, как глаза быка на красную тряпку. Цвет был поистине притягательным. Агрессивным. И вкусным одновременно.

Левин знал, чем можно завлечь такую крупную фигуру бизнеса, как Серафин. Не зря он трудился над эскизом и корпусом так долго. Когда у Родина горели глаза – а бывало такое нечасто – это означало, что тот заглотил наживку. Яхта, изображённая на ватмане, ему понравилась.

Под разными углами она напоминала акулу. Весь её силуэт ассоциировался с творением океана: продолговатый корпус с тонкими и нужными для быстрого передвижения изгибами; плавники посередине – один побольше для стабилизации хищницы в пространстве, своего рода киль, другой поменьше, но также предотвращающий ненужное вращение, и, конечно же, следующий за хвостовым плавником – рулём.

Посередине красовались две серебристые продольные линии от хвоста до самой «пасти». Даже похожие на жабры выполненные полусферой полоски возле головного отдела ассоциировались с одним из опаснейших обитателей планеты Земля.

– Я назвал её Сиреной. Она разгоняется до 60 узлов, но её преимущество в другом. Я работал над ней полтора года. Какое там? Даже два! – пфыкнул Левин. – И много раз менял внешний облик яхты. Но сейчас она красотка, не так ли?

И с самодовольным видом он плюхнулся в плетёное кресло возле борда. А потом по-родственному налил себе в кружку горячего и вкусного чая.

Но что это было? Почему Серафин отвернулся?

Он заметил сомнение на лице Серафина.

Хотя, быть может, это было связано с тем, что он вообще редко улыбался.

Многие думали, что Родин был из тех бизнесменов, которым в принципе трудно было угодить.

Но это было неправдой.

Просто он чертовски хорошо умел скрывать собственные чувства. И лишь поэтому он играл в… покер.

Именно в этой настольной игре он чувствовал себя как рыба в воде, как крокодил в Амазонке, как фарватер на море.

Научившись играть ещё в молодости у друзей, Серафин мало-помалу пристрастился делать ставки в интернете на мировых покерных сайтах и, делая небольшие ставки, удачей Бога добился приемлемого для тех дней капитала.

– Я понимаю, что сейчас не самое подходящее время, Серафин. Смерть Касьяса – серьёзный повод отстраниться от привычного нам течения. Я оставлю вам рисунки и чертежи. Я остановился в гостинице неподалеку.

Левин вдруг подумал, что не скажи он это сейчас, Родин прогнал бы его со всеми его работами. Но он отлично знал Серафина. Знал, что тот обязательно посмотрит его рисунки, даже если сейчас не в настроении.