Ни одной реальной версии, объясняющей происходящее, у следствия не было. Третий труп, оказавшийся похожим на первый, окончательно запутал и без того непростую ситуацию. Полынцев решил изменить тактику поиска. Родственный мотив был последним в ряду скопившейся за эти дни информации. От него и начал плясать. Опросив соседей, выяснил, что у задушенного пенсионера был внук, который работал на местном химзаводе линейным инженером.
В 10 утра в кабинете начальника отдела кадров раздался требовательный стук в дверь.
— Да, да, войдите, — буркнул мужчина в очках, не отрываясь от чтения документов.
Полынцев зашел в скромное, заставленное книжными шкафами помещение, напоминающее больше архив, чем кабинет. За столом, у раскрытого окна, сидел пожилой толстяк в голубой рубашке с широким галстуком.
— Слушаю вас, молодой человек, — оторвал он близорукий взгляд от желтой, с тесемками, папки.
— Здравствуйте, я лейтенант Полынцев, участковый уполномоченный. Мне нужна информация о вашем сотруднике, — он подошел к столу и положил перед кадровиком бумажку с данными внука.
Толстяк, взяв листок, подробно изучил запись, откинувшись на стуле, прокашлялся.
— Есть у нас такой инженер. И что вас интересует?
— Во-первых, где он сейчас и можно ли с ним встретиться?
— Нет. В настоящее время он находится в командировке в другом городе.
— Давно уехал?
— Месяца три назад.
— А скоро вернется?
— Тоже через три месяца.
— Так долго?
— Ну, что вы хотите. Он помогает устанавливать оборудование на родственных нам предприятиях, к тому же — сразу на нескольких. А это, знаете ли, дело небыстрое: испытать, отладить, запустить. Месяцы и месяцы.
— Вы с ним можете связаться?
— Мы — нет. Он сам время от времени позванивает.
— Последний раз — давно это было?
Кадровик помял переносицу.
— Дай Бог памяти… в начале месяца.
— Когда снова свяжется?
— Точно не скажу. А что, простите?
Полынцев про себя отметил, что в гражданских организациях все же царила тихая вольница. Попробовал бы сотрудник военного ведомства звонить начальству, когда ему заблагорассудится.
— У него дедушка умер. Следствие идет.
— Дедушка? — снял очки кадровик.
— Да. Точнее, его убили.
Глаза толстяка расширились.
— Убили?
— Да. И с квартирой возникли проблемы.
— Что вы говорите?
— Да, да. Вы, кстати, не могли бы подсказать, есть ли у него другие родственники? У вас анкеты при поступлении на завод не заполняются?
— Ну, почему же? Анкеты у нас заполняются, но я вам и без того все расскажу. Предприятие у нас небольшое, так что, все на виду. Значит, других родственников у него теперь нет. Отец и мать разбились на машине позапрошлым летом. Мы от завода с похоронами помогали. Бабушка умерла еще раньше, от инсульта.
— Жаль. Вы знаете, я вас вот о чем попрошу. Когда он будут в следующий раз звонить, передайте, пожалуйста, мой телефон. Я вам в конце оставлю. И скажите, чтоб непременно перезвонил.
— Хорошо. А кто убил дедушку?
— Выясняем.
— Значит, еще не раскрыли.
— Пока нет. А по работе он как характеризуется?
— Положительно — отличный инженер, хоть и молодой.
Полынцев понимающе кивнул. Было бы странно услышать от начальника дурной отзыв о собственном подчиненном. На предприятиях в этом смысле — тесная круговая порука. Во всяком случае, когда дело касается общения с милицией. Своих здесь не выдают и стараются защитить всеми доступными способами. Правда, справедливости ради, нужно отметить, что принципиальные руководители все же иногда встречаются.
— Нам все так говорят, — ухмыльнулся Полынцев, глядя в глаза собеседника. Тот смотрел открыто, уверенно, за очки не прятался.
— Нет, нет, на самом деле, он отличный сотрудник, — твердо заверил кадровик.
— Дружбу с маргиналами не водил?
— У нас нет маргиналов.
— Я и не сомневался. Ну что ж, спасибо за справку, не буду отрывать вас от дела. Всего доброго.
— И вам успехов…
Выйдя из заводоуправления, Полынцев уныло побрел на автобусную остановку. Родственная версия, еще не успев как следует сформироваться, стремительно обрушилась. Впрочем, присутствие внука не означало бы ее продолжение. Он ведь мог и не знать, что у деда есть какой-нибудь внебрачный сын или третий племянник двоюродной сестры по линии бабушки со стороны матери. В родственных хитросплетениях запутаться легче, чем в темном лабиринте. Недаром на этом строятся детективные сюжеты. Надо, признать, все однотипные.
* * *
Почтальон Тамара Селезнева, не слишком молодая, гвардейского роста женщина, месила грязь резиновыми сапожками, подходя к дому Николая Петровича. Достав из огромной сумки пачку газет и квитанций, она громко постучала в резное оконце.
