В капкане - [16]
— Так ты еще и слепой, Мошкин!? Тормози сейчас же, я лучше на автобус пересяду.
— Не дрейфь, приятель, — уже доехали.
Заявление было не совсем корректным. На самом деле они не «до», а «за» ехали… В придорожную канаву, что темнела за светофором по улице Амурской.
— Лучше в канаву, чем в зад «Мерседеса», — с облегчением вздохнул Полынцев, открывая дверцу.
— Толкнешь? — наивно спросил Мошкин.
— Я б толкнул… твою колымагу с высокой горы. Вылезай, пешком пошли.
— Я машину не брошу, — проявил меркантильную озабоченность коллега.
— Ну, и сиди здесь, зоркий сокол, — бросил Полынцев, хлопнув дверцей. — Без тебя управлюсь.
Прыгая через лужицы, он добрался до почты и, миновав разбитую дорогу, вышел к щербатым воротам старого бревенчатого дома. Калитка оказалась не запертой. Во дворе пахло угольком, черневшим у прогнившего сарая, и уличным туалетом, который виднелся в дальнем конце запущенного огородишки. Не успел он подойти к двери дома, как та, звонко скрипнув, распахнулась. На пороге появилась дряблая, с папироской в бледных губах, женщина.
— Ищете кого? — спросила она мужским голосом. — Или так, мимо шли?
— Ищу, — кивнул Полынцев. — Здравствуйте.
— И кого же?
— Может быть, в дом пригласите? Дождик на улице.
— Приглашу, если ордер предъявите?
— Я же к вам не с обыском пришел.
— А с чем?
— Узнать, кто здесь живет, кто хозяин.
— Я хозяйка. Я и живу.
— Одна?
— Одна.
— Паспорт ваш можно посмотреть?
— Чего на него смотреть — такой же, как у вас.
— Я говорю, документы предъявите, пожалуйста, для проверки.
Неспешно развернувшись, она вперевалочку направилась вглубь комнаты…
Буквально через секунду оттуда выскочила толпа небритых, плохо одетых мужчин и стремительно бросилась к выходу. Полынцев, дабы не быть растоптанным, ловко отскочил в сторону.
Когда ватага пробегала мимо, он изловчился и ухватил за пояс последнего квартиранта. Тот, попав в жесткий капкан, жалобно заверещал. Это послужило сигналом для сотоварищей. Дружно развернувшись, они примчались на выручку к пленнику.
Началась толчея, странная, непривычная, но очень слаженная, видимо, не раз отработанная. Одна часть толпы вытягивала на себя заложника, другая оттесняла в сторону захватчика. Полынцев чувствовал, что рука слабеет с каждым мгновением. Он мог бы взорваться и заискрить ударами налево и направо, уж кого-нибудь да уложил бы, но опять подводил пресловутый комплекс приличия. Мужчины вели себя сдержанно, неагрессивно, теснили мягко, можно сказать, аккуратно. Злости на них, почему-то, не было. А без нее…
Захват, в конце концов, сорвался, и толпа стремглав бросилась к воротам. Гнаться за ними по грязи не было ни малейшего желания, а, судя по всему, и не имело смысла. Поправив форму, Андрей повернулся к крыльцу, надеясь получить исчерпывающие объяснения. На пороге, как ни в чем ни бывало, стояла хозяйка дома с мятым паспортом в руках.
— Вот, пожалуйста, — сказала она, выбрасывая папироску.
— Кто это был? — выдохнул Полынцев.
— Где?
— В Караганде! Здесь, естественно.
— Не знаю — зашли от дождя укрыться. Как закончился — разбежались.
— Послушайте, гражданочка! — повысил он голос. — Мне хватает притонов и на своем участке, но, если будете шутить, — займусь и вашим.
Женщина пожала плечами.
— На здоровье, коль делать нечего.
— Повторяю вопрос. Что это за люди?
— Бездомные.
— Что они здесь делают?
— Гостят. Приютила на время.
— А этот человек у вас жил? — достал он из кармана фотографию убитого старика.
Хозяйка охнула, прикрыв рот рукой.
— Неужто убили?
— Я вас о другом спросил.
— Да жил, — сказала она, заметно скиснув. — Хороший был мужик, работящий.
— Он здесь работал?
— Они тут все работают.
— Что делают? Бутылки собирают?
— Почему, бутылки? Халтурят. Сюда частенько заказчики приезжают: кого на строительство берут, кого на уборку, кого еще куда. Неплохо платят.
Полынцев сначала принял хибару за обычный притон, каких немало на любом участке, независимо от того, есть там личные подворья или нет. Алкаши, наркоманы, прочая нечисть всегда найдут укромное место для встреч по интересам. Зачастую — это старая загаженная квартира, хозяина которой запойная братия худо-бедно подкармливает и, разумеется, щедро подпаивает. В цивильных домах бдительные соседи сразу сигнализируют о появлении «горячей точки» местным органам (тем самым, загружая власть проблемой, с которой она сама не знает, что делать: ЛТП отменены, статья за тунеядство отсутствует, в наркологический диспансер — только по желанию). Но вот в частных кварталах соседи с донесениями не спешат. Виной тому удаленность домов друг от друга — личные дворики, отдельные выходы, высокие заборы, за которыми ничего не слышно и никого не видно — словом, полная изоляция. И вот, казалось бы, в этих, идеально подходящих для разврата, условиях можно делать все, что больной душе угодно. Пей, сколько влезет, спаривайся, с кем ни попадя, колись, нюхай, танцуй — пожалуйста. Но нет. Ушлая домохозяйка решила развернуться по-другому. Собрала бомжей, дала им кров, организовала, можно сказать, биржу труда с полным пансионом. Плохо это? Бесспорно. Нарушается масса законов: федеральных и местных. Но насколько велика при этом опасность для общества — между прочим, того самого общества, что превратило людей в бомжей, а последних, в собак — наверное, она ничтожна. Между тем, бездомные хоть немного чувствуют себя нормальными людьми: спят в тепле, едят горячий суп, работают. Они ведь тоже не самый злобный и лихой народец.
".. Андрей не понимал одного: это война сделала человека такой скотиной или это скотина попала на войну? Ведь собровцы тоже воевали, да и сейчас продолжали воевать, но они же не превратились в подонков, наоборот. Эти черные кошки могли изрешетить бандита в дуршлаг, не спрыгивая с окон, но не изрешетили. Могли порвать мерзавца в клочья, когда тот решил убежать, но не порвали. Значит, не в войне дело — в людях. Значит, война только пробуждает в человеке качества, которые в нем уже заложены. Если ты в душе герой, то она тебе поможет стать героем, а если сволочь, то — сволочью…".
"...Признаться, называть городом этот райский уголок, где каштаны обнимались с магнолиями, кипарисы целовались с пальмами, как-то язык не поворачивался... " "Белые колготки" - сколько проблем доставляли нам они в полыхающем Грозном... Но что понадобилось им на черноморском курорте?
В 1859 году на Кавказ отправляется молодой драгунский офицер Одинцов, недавно окончивший кадетский корпус и сам попросившийся на войну. Служить ему предстоит в крепости Грозной под началом командира эскадрона Ильи Туманова, бывалого вояки и знатока горских традиций.В 1995 году туда же, на Кавказ, отправляется молодой офицер СОБРа Денис…
Подготовка и проведение переворота в банановой стране РФ. Бестолочи и зажравшиеся чиновники готовят и с треском проваливают государственный переворот. Фига с маслицем, а не власть — как результат их вялых усилий. Уроды, упыри, вампиры и другая дрянь правящая и кружащаяся вокруг нашей жизни. Взгляд на жизнь с их стороны.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.