В излучине Дона - [22]
Стало быть, мы выскочили к самому логову противника, в район его артиллерийских позиций. Выходит, расчет наш оправдался.
От радости, забыв об опасности, торопливо шагаю к танкам, делая на ходу знаки, дескать, свой. Подхожу к смотровой щели ближнего и знаком показываю, чтобы открыли люк.
Крышка взлетает, высовывается голова в шлеме. Машина из бригады Румянцева. Лицо командира молодое, незнакомое. Серые глаза встревожены и вопросительно, недоумевающе смотрят на меня. Мое появление с этой стороны для танкиста неожиданно.
— Чего стоите? — спрашиваю и сам удивляюсь своему спокойствию.
— А-а… все стоят, — неуверенно отвечает командир экипажа.
— Я спрашиваю, почему вы стоите?
Ударение на «вы» встревожило танкиста.
— Да я, как все, — голос у него срывается.
— Задачу знаете?
— Знаю.
— Так какого же черта стоите? Немедленно вперед! И без оглядки на других.
Голова скрывается в люке. Неистово взвывает мотор. Танк, как застоявшийся конь, с места рвется вперед, и длинный шлейф белой пыли, пронзенный лучами вечернего солнца, повисает за его кормой.
Такой же разговор с командиром второго экипажа. Его танк бросается вдогонку за первым. И вот уже набирая скорость, на север уходят все тридцатьчетверки. Вечереющая бронзово-желтая степь враз оглашается дружным исполинским гулом моторов и жестким скрежетом гусениц.
Срывается с места и уносится вслед за первым второй эшелон.
— Быстрее, быстрее! — кричу я и повелительно выбрасываю руку по направлению вражеских артиллерийских позиций.
Задние машины еще не скрылись из виду, как впереди уже раздаются торжествующие выстрелы танковых пушек и дробь пулеметов. Звуки боя удаляются. Ясно — атака удалась.
Не спеша направляюсь к своему танку. Неожиданно из-за кустов выскакивает мотоцикл. На нем знакомый командир из штаба корпуса.
Не глуша мотора, спрашивает:
— Комкор интересуется, почему остановились танки?
— Они атакуют, — я показываю рукой в сторону боя. — Слышите?
— Все ясно. — Командир козыряет, дает газ и, развернувшись, уносится назад.
Пыль улеглась, и, следуя по пути танков, я вижу окопы, орудия, склады снарядов, автомашину. Все это брошено поспешно, в панике. Наши танки смяли врага так, что он даже не успел развернуть тяжелые орудия.
Проезжая около пушек, замечаю машину Николаева. Мирон Захарович ходит, осматривая брошенную технику. Я покидаю танк и присоединяюсь к нему. Кругом штабеля снарядов. Много убитых гитлеровских солдат и офицеров.
— Ну их к черту! — произносит Николаев. — Айда своих догонять.
На большой скорости мчимся прямо на север. Справа от дороги замечаю разбитую тридцатьчетверку с хорошо знакомым номером.
— Стой! — командую механику-водителю.
Тот резко тормозит, и я кубарем скатываюсь на землю. Николаев за мной.
— В чем дело? — кричит он.
Я показываю на подбитый танк:
— Смотри номер. Это машина Довголюка.
Подходим ближе. Возле танка видим четыре непривычно маленькие фигурки. Совсем черные, обуглившиеся.
— Неужели в танке сгорели?
— Что ты, — Мирон Захарович машет рукой. — Если бы в танке, разве фашисты стали бы трупы вытаскивать. Так они раненых сжигают, предварительно облив керосином.
Склоняюсь ниже и внимательно осматриваю погибших. На левой руке одного нет пальца и виден рваный след раны. Так вот как ты отдал свою жизнь, Петр Никитович, крестьянский сын из житомирского села Малое Шумское. Не малый, видно, урон нанес ты врагу, если он так глумился над тобой. И, несомненно, своим героическим рейдом ты во многом способствовал нашему успеху сейчас. Что ж, прощай, наш друг и товарищ. Вечная память тебе и твоим соратникам.
Я сдергиваю фуражку и склоняю голову. Рядом тяжело дышит Николаев.
— Устрой, пожалуйста… чтобы все как надо. — Слова застревают у меня в горле.
— Все сделаем, — хрипло отвечает Николаев. — Похороним с почестями, поставим памятник.
— Не забудь о семье. У него жена, сын.
— Не забудем.
— И об остальных тоже…
— Будь спокоен, комбриг.
И снова танк мчится вперед. Далеко вырвалась сводная группа, никак не настигнем.
На дороге, слева и справа от нее, в степи, — в панике брошенные врагом машины, орудия, снаряжение. И всюду трупы. Убедительное свидетельство первой победы. Но разве этого достаточно?
Нет! Мы должны бить врага еще сильнее. За Грабовецкого и Довголюка. За известных и неизвестных, но одинаково близких и дорогих. За тех, кто лег здесь, на поле жестокой брани. И за тех, кто в неволе. И за тех, кто в тылу. За всех, среди кого мы живем и с кем строим свое счастье. И за землю эту, что дала нам жизнь и за которую мы, не задумываясь, отдаем свои.
Клубится донская степь. И припоминается мне, как в гражданскую я, совсем юный буденновец, скакал по донской земле с шашкой наголо. Теперь вот на танке, в броне…
Минуем Ложки. Село остается в километре западнее. За ним виднеются строения совхоза «10 лет Октября». Из Ложков и совхоза доносятся выстрелы. Там еще идет бой, но мы уже нависли над флангом вражеской обороны, и часы ее сочтены. Пыль, виднеющаяся за Ложками, говорит о том, что противник отходит. В том направлении действуют танки Лебедева и батальоны 884-го стрелкового полка. Хорошо бы они сумели перехватить неприятеля.
Летом 1941 года в составе Вермахта и войск СС в Советский Союз вторглись так называемые национальные легионы фюрера — десятки тысяч голландских, датских, норвежских, шведских, бельгийских и французских freiwiligen (добровольцев), одурманенных нацистской пропагандой, решивших принять участие в «крестовом походе против коммунизма».Среди них был и автор этой книги, голландец Хендрик Фертен, добровольно вступивший в войска СС и воевавший на Восточном фронте — сначала в 5-й танковой дивизии СС «Викинг», затем в голландском полку СС «Бесслейн» — с 1941 года и до последних дней войны (гарнизон крепости Бреслау, в обороне которой участвовал Фертен, сложил оружие лишь 6 мая 1941 года)
В книге рассказывается о жизни знаменитого немецкого археолога Генриха Шлимана, о раскопках Трои и других очагов микенской культуры.
Книга рассказывает об ученом, поэте и борце за освобождение Италии Томмазо Кампанелле. Выступая против схоластики, он еще в юности привлек к себе внимание инквизиторов. У него выкрадывают рукописи, несколько раз его арестовывают, подолгу держат в темницах. Побег из тюрьмы заканчивается неудачей.Выйдя на свободу, Кампанелла готовит в Калабрии восстание против испанцев. Он мечтает провозгласить республику, где не будет частной собственности, и все люди заживут общиной. Изменники выдают его планы властям. И снова тюрьма. Искалеченный пыткой Томмазо, тайком от надзирателей, пишет "Город Солнца".
Очерк об известном адвокате и политическом деятеле дореволюционной России. 10 мая 1869, Москва — 15 июня 1957, Баден, Швейцария — российский адвокат, политический деятель. Член Государственной думы II,III и IV созывов, эмигрант. .
Труд журналиста-международника А.Алябьева - не только история Второй мировой войны, но и экскурс в историю развития военной авиации за этот период. Автор привлекает огромный документальный материал: официальные сообщения правительств, информационных агентств, радио и прессы, предоставляя возможность сравнить точку зрения воюющих сторон на одни и те же события. Приводит выдержки из приказов, инструкций, дневников и воспоминаний офицеров командного состава и пилотов, выполнивших боевые задания.
«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.
Автор этой книги — известный советский военачальник, прошедший большой боевой путь. В годы Великой Отечественной войны В. И. Казаков командовал артиллерией корпуса, армии, фронта. В своих воспоминаниях он делится с читателем впечатлениями о битвах под Москвой и на Волге. С любовью пишет о боевых друзьях — генералах и офицерах, о мужестве солдат. Больше всего в книге рассказывается об артиллерии, которой В. И. Казаков посвятил десятки лет своей жизни Книга рассчитана на широкие массы читателей.
Иван Васильевич Болдин прошел в рядах Советской Армии путь от солдата до генерала, участвовал в первой империалистической, гражданской и Великой Отечественной войнах. Большую часть своей книги «Страницы жизни» автор посвятил воспоминаниям о событиях Великой Отечественной войны, которая застала его на западной границе нашей Родины. Сорок пять дней провел генерал Болдин во вражеском тылу. Собранные им отряды советских войск храбро дрались и в конце концов прорвались к своим. В дальнейшем, командуя 50-й армией, автор участвовал в героической обороне Тулы, в освобождении Калуги, Могилева и многих других советских городов и сел. И.
От «мальчика» на побегушках до депутата Верховного Совета СССР... От рядового пулеметчика до командующего войсками военного округа... Воспоминания человека, прошедшего такой жизненный путь, не могут не привлечь внимания читателя. Генерал армии А. Т. Стученко рассказывает о целом поколении советских людей, о трудной и завидной судьбе ветеранов нашей армии, которые под руководством В. И. Ленина. Коммунистической партии сражались в гражданскую войну, строили и укрепляли Вооруженные Силы Страны Советов, в сорок первом грудью встретили фашистские орды, дрались за каждую пядь родной земли и добились победы.
На западных рубежах Отчизны застала война майора Н. Н. Beликолепова, влюбленного в свое дело командира-артиллериста. Ко дню великой Победы генерал-майор артиллерии Н. Н. Великолепов пришел во главе артиллерийской дивизии прорыва. Он участвовал в битве под Москвой, освобождении Смоленщины и Белоруссии, в боях на землях Польши, Венгрии, Австрии. Его память сохранила сотни героических подвигов, совершенных артиллеристами, которым и посвящается эта книга, рассчитанная на массового читателя.