В изгнании - [12]

Дома никого не было. Она оказалась одна с Богом и приблизилась к Нему.

И так как Иисус Христос всех виновных зовёт к Себе и обещал никого не изгонять вон, то Он принял её. Когда муж и дети её пришли из церкви, стол был накрыт, и мать всех приветствовала с таким радостным лицом, что это заметили все.

— Как нас радует, матушка, что вы опять в хорошем настроении, — сказала сноха.

— Моё сердце давило ужасное бремя, но Сын Божий снял его с меня, и теперь я знаю, почему мы празднуем сегодняшний день. Агнец Божий, Который взял на Себя грех всего мира, снял с меня и мой грех.

Члены её семьи не поняли этих слов, потому что им было неизвестно, что Иисус умер и за них, чтобы даровать им вечное искупление. Они не могли понять, что мучительная смерть невинно страдавшего Сына Божия была жертвой, однажды принесённой на все времена для всех людей.

Между тем вернулись из церкви и обитатели мельницы Козимы. И Дорка тоже пришла с ними. Собрались все, но каждый был погружён в свои мысли. Дорка ещё в церкви заметила, что Анна была рассеянна и во время богослужения всё время только молилась. «Наверное, — думала Дорка, — на мельнице что-то произошло, о чём говорить нельзя», — и она поспешила уйти.

Рано утром что-то произошло между мельником и его помощником. После завтрака они вместе пошли в лес на прогулку. При возвращении Андрей был печален, глаза заплаканы, и Козима, видимо, сердился на него. Они оба не заметили в лесу, что при их разговоре присутствовал свидетель. Старший из учеников резал себе прутья и слышал, как мельник сказал:

— Меня удивляет, что ты так забылся и выдал девушке дело, которое мы до сих пор скрывали. Андрей что-то ответил на это.

— Бремя, бремя, — сердито пбвторил мельник, — легче тебе теперь? Если мы на себя легкомысленно взвалили бремя, так должны иметь мужество его нести.

Андрей энергично замотал головой:

— Я не мог его уже нести!

— Ах, так! Ну, раз ты своё слово не сдержал, то и я своё могу нарушить. После Пасхи напишу твоему отцу, чтобы он тебя взял отсюда. Я думал тебя спасти и вернуть обществу как полезного члена, но из труса никогда не получится полезный человек, — сказал Козима.

Андрей больше ему ничего не ответил. Он сел на лежащий ствол дерева и закрыл лицо руками. А когда Козима, не глядя на него, ушёл, Андрей встал на колени и так горько заплакал, что ученик тот тоже заплакал.

Почему мельник хотел Андрея отослать? Ведь он такой послушный и работящий…

Ученик не утаил слышанного, сначала рассказал товарищу, а потом Анне, что мельник сердится на Андрея, и что Андрей плакал.

За обедом Козима, казалось, говорил со всеми, как всегда, но все почему-то чувствовали себя неловко, кроме бабушки, которая ничего не знала. После обеда мельник заперся в своей комнате. Бабушка с учениками пошла в церковь. Андрей взял Библию и пошёл в лес. Анна убирала со стола и, закончив свои дела, тоже хотела почитать и помолиться, но не могла. Её мучило то, что Козима сердится на Андрея.

Может быть, Козима опасался, что Анна их выдаст? Если он отошлёт

Андрея, то тот попадёт в руки властей, в тюрьму, и она будет виновницей. Этого не должно быть! Андрею нужна была охрана Козимы, ведь Андрей тоже был в изгнании, причём в худшем, чем она.

Ей был весь мир открыт, никто, не мог бросить её в тюрьму, разве только за Христа, а это легко было бы перенести. Она должна пойти к Козиме и свято ему обещать никогда в жизни не выдавать Андрея. И чтобы её присутствие не напоминало об этом деле, не Андрей должен покинуть мельницу, а она. Тогда в отношениях между ними опять всё будет в порядке. Размышляя об этом, девушка смотрела на красоту окружающей её природы, и перед ней встал вопрос:

«Куда ты пойдёшь, Анна? Мир велик, но нигде для тебя нет родины». «Я пойду туда, — решила она, — куда меня Господь пошлёт. Он до сих пор заботился обо мне и впредь меня не оставит. Многими скорбями должны мы войти в царство». Анна помолилась, вытерла слёзы и постучалась в дверь Козимы.

Мельник сидел за столом, перед ним лежали бумага и перо, но он не писал.

— Простите, я вам помешала? — спросила Анна. — Я пришла спросить, почему вы сердитесь на Андрея и меня?

— Кто тебе сказал, что я сержусь? — спросил Козима.

— Я чувствую, что вы недовольны. И так как я люблю правду и боюсь, что Андрей может несправедливо пострадать, то позвольте мне объясниться.

И она рассказала обо всём происшедшем при уборке комнаты — про офицерскую форму и визитную карточку. Потом она передала весь разговор с Андреем и то, что ученик рассказал. Когда она закончила, в комнате стало тихо.

— Господин Козима, вы столько сделали для Андрея! Его отец был тот враг, которому вы оказали милость, спасая сына его. Вы хотели быть подобным Христу и пожертвовали своим положением в жизни. О, завершите это дело, и не отталкивайте Андрея от себя только за то, что он в трудный час открылся мне. Я даю вам слово — Бог свидетель, — что я никогда не проговорюсь об этом. Простите ему, относитесь к нему, как прежде. Он любит и уважает вас. Ему здесь, при всём унижении, гораздо лучше, чем дома у своих, которые его никогда не поймут.

— Анна, ты не знаешь Андрея, — возразил Козима, — он не может теперь жить с нами, как прежде. При виде тебя он теперь всегда будет чувствовать себя тем офицером, которым он был.