В интересах государства - [6]

В гостиную вбежало шестеро вооруженных бойцов в темной форме. Лица всех были скрыты под забралами шлемов.

— Никому не двигаться! — скомандовал один из них.

Сквозь дверной поем я увидел, что входная дверь была разворочена, на полу валялись обломки мебели и битое стекло. В дом ворвалась холодная уличная сырость, и я поежился. Черт, а ведь так и ходил по дому в пижаме. Хорошо хоть, что тапки нацепил. Мда, в таком виде особо не повоюешь.

Сила внутри меня мгновенно отреагировала на угрозу. Руки и ноги задрожали, вокруг пальцев вспыхнуло свечение.

— Стоять смирно! — рявкнул боец и наставил на меня автомат. — Никакой Благодати!

— Михаил, остынь, — сказал отец. — Не нужно применять силу. Это не поможет.

Я и сам понимал, что это было невовремя. Пытался погасить силу, но не получалось. Если Тайное отделение охотилось на тех, кто умеет пользоваться Благодатью, наверняка у них были способы обезвредить «колдунов». Как минимум любой из этих бойцов успеет выстрелить в меня.

Так, Миша, не дергаемся. Оценим обстановку, послушаем, что скажут, а там решим.

Спокойно. Вдох. Выдох.

Сияние, охватившее руки, наконец-то погасло.

— Благодарю, — отозвался боец.

Отряд расступился, и в гостиную вошел немолодой темноволосый незнакомец в длинном кожаном пальто. Разумеется, в черном — казалось, гости других цветов не признавали.

— Отряд, занять позиции, — скомандовал гость. Бойцы рассредоточились по периметру помещения.

Вошедший заслуживал отдельного внимания. Помимо кожаного пальто он носил высокие ботинки на шнуровке, черные джинсы и простой свитер. Он мог сойти за типичного мента из телесериалов, если бы на груди у него не красовался на толстой цепи затейливый серебряный амулет. Камень в подвеске тускло светился.

Я поймал и выдержал взгляд гостя, хотя это далось не без труда. Он словно пытался залезть мне в голову — я ощущал, как чужеродная сила прощупывает меня и забирается под кожу.

— Вальтер Макарович, — отец шагнул навтречу гостю. — К чему все эти фейрверки? Могли бы просто позвонить, ваше превосходительство.

На суровом скуластом лице гостя расцвела слабая улыбка. Глаза оставались ледяными.

— Прошу прощения за грубое вторжение, ваше сиятельство, — бесстрастно произнес он и обратился ко мне. — Вальтер Макарович Корф, тайный советник его императорского величества по вопросам контроля применения Благодати. А вы, должно быть, Михаил Николаевич?

Я кивнул.

— Да.

Пистолет Пистолетыч — почему-то именно такое прозвище сразу же пришло мне в голову — резко посерьезнел и жестом пригласил нас сесть.

— Соболезную утрате вашей семьи. Я слышал о Петре Николаевиче лишь хорошее. Однако мое грубое вторжение связано не с этим.

Отец жестом указал на кресла.

— Прошу, присаживайтесь, Вальтер Макарович. Что вас привело?

Папа вел себя как ни в чем ни бывало, я тоже постарался принять максимально невинный вид. Со стороны лестницы донеслись шаги и женские голоса. Через несколько секунд на пороге гостиной появилась Оля — она вела под руку бабушку.

Увидев то, что осталось от входной двери и заметив бойцов, бабушка охнула.

— Раз все наконец-то в сборе, я начну, — сухо сказал гость. — В районе вашей усадьбы зафиксирован мощнейший несанкционированный всплеск Благодати. Предположительно, шестого уровня. Должен напомнить, что за бесконтрольное применение Благодати полагается неизбежное наказание. Что здесь произошло и кто использовал дар?

Корф уставился прямиком на отца. Тот хладнокровно выдержал взгляд и пожал плечами:

— Понятия не имею, о чем вы.

Гость дотронулся до медальона.

— Артефакты не ошибаются, Николай Владимирович.

— Боюсь, все же произошла какая-то ошибка, Вальтер Макарович, — любезно улыбнулся отец. — В нашей усадьбе все спокойно.

— У меня нет времени на игры! — Корф снял с шеи медальон и демонстративно вытянул руку. — Здесь все фонит остатками силы!

— Вы в доме рода, обладающего даром, — парировал отец. — Конечно, мы фоним.

Вальтер Макарович кисло улыбнулся.

— Выброс силы произошел примерно пять часов назад. Еще один — гораздо слабее — буквально только что. Это зафиксировали артефакты слежения аж во Всеволожске! — Он уставился на моего отца в упор. — Прошу, не заставляйте меня применять специфические методы допроса. Вам известно, что я способен вытянуть правду против воли. Николай Владимирович, будьте благоразумны. Расскажите, кто применял силу и зачем.

Я затаил дыхание, судорожно соображая, как поступить. Отец будет до последнего стоять на своем, но это могло лишь разозлить Корфа. Но выдавать папу нельзя ни в коем случае — это обезглавит семью, и все станет еще хуже.

Взять вину на себя и понести наказание вместо родни? В сознании всплыли воспоминания прежнего Миши о страшилках про застенки Тайного департамента — оттуда мало кто выходил живым…

А может…

— Я виноват, ваше превосходительство!

Корф с интересом уставился на меня и опустил кулон.

— Поясните, юноша.

Отец укоризненно покачал головой, но я едва заметно махнул рукой, призывая подыграть мне. Лучше я придумаю проавдоподобную историю, чем позволю этим ищейкам лезть к нам в головы. Спасибо, мне за сегодня уже хватило.

— Моя вина, — тараторил я, пользуясь тем, что привлек внимание. — Благодать действительно пришлось применить, но это потому, что я упал с лошади. Наездник из меня так себе, ваше превосходительство, — я смущенно отвел взгляд, стараясь выглядеть виновато и убедительно. — А после вестей о смерти Петьки так и вовсе раскис. Отвлекся и…