— Значит, вы тот самый Соколов, на чью семью было совершено нападение?
Пристально глядя на меня, журналист покрутил колесико на выключателе и прибавил яркости в настольной лампе.
— Верно, — шепотом отозвался я. — Меня очень заинтересовала ваша статья, что вышла следующим утром после нападения на мою семью.
Теперь я мог как следует разглядеть Андрюшина. На вид ему было уже под пятьдесят. Почти полностью седой, но коротко стриженная борода имела желтоватый оттенок от табака. Худой, в клетчатой фланелевой рубашке с засаленным воротником и рукавами. Словом, простой мужик, каких тысячи. Разве что лицо имел умное, да глаза запоминались выразительностью.
— Как вам удалось так быстро выяснить подробности происшествия, Сергей Васильевич?
Он хмыкнул, но отвлекся, взглянув мне за спину. Я обернулся на тихий топот.
Библиотекарша подошла и протянула мне увесистую папку с газетами.
— “Вечерний Петрополь” за текущий год, ваше сиятельство, — тихо сказала она и обвела нас с журналистом укоризненным взглядом. — Господа, здесь надлежит соблюдать тишину. Если вам угодно побеседовать, прошу сделать это в малом читальном зале. Сейчас он пуст. Изволите пройти?
Я вопросительно уставился на Андрюшина.
Журналист медлил с ответом. С одной стороны, я видел в его глазах живой интерес к моей персоне. На эту удочку и ловил: какой же писака откажется побеседовать с очевидцем и даже непосредственным участником событий? С другой стороны, мое внезапное появление могло его насторожить, так что возможные опасения мне были понятны. Да и сам Андрюшин держался с несколько параноидальной манерой.
Впрочем, я и сам удивился этой встрече. Очень странное совпадение — так столкнуться в одной из множества городских библиотек.
— Разумеется, — наконец кивнул журналист и торопливо собрал вещи. — Благодарю, сударыня.
Мы торопливо переместились в соседний зал. Напоследок я вернулся, чтобы забрать подшивку — уже, полагаю, ненужную, но зря что ли библиотекарей гонял… И столкнулся взглядом со старичком-любителем Шекспира. Тот пристально уставился на меня, ничего не сказал, затем поправил пенсне на носу и снова погрузился в чтение.
— Итак, ваше сиятельство, — обратился Андрюшин, когда я вошел в малый зал и закрыл за собой дверь. — Позвольте уточнить, вы искали встречи со мной?
— Клянусь, так совпало. Однако ваша статья очень меня заинтересовала, и я действительно собирался найти способ с вами связаться. Собственно, — я кивнул на подшивку газет в моих руках, — как раз собирался подготовиться к возможной встрече. Но обстоятельства меня опередили.
— Не сочтите за грубость, ваше сиятельство, но все это выглядит несколько странно. Словно подстроено. И, не сочтите за неуважение, но вы кажетесь мне слишком юным для ведения собственных расследований.
Я улыбнулся. Ну да. Не один я здесь параноик. Оставалось надеяться, что двое параноиков смогут как-то договориться.
— Понимаю, — отозвался я и водрузил подшивку на стол, за которым уже успел расположиться журналист. — Но я хочу понять, могу ли быть с вами откровенен.
— Зависит от того, чего вы от меня хотите, ваше сиятельство.
— Могу ли я рассчитывать, что сегодняшняя встреча не окажется в утренней газете?
— С такими поводами не ко мне, а в светскую хронику, — проворчал Андрюшин, и я припомнил слова Матильды о том, что этот товарищ был весьма своеобразен в общении.
Я сел напротив и внимательно взглянул на журналиста поверх книг и папок.
— В таком случае я предлагаю обмен информацией о происшествиях, которые не дают покоя нам обоим.
Андрюшин усмехнулся.
— Вижу, вы — юноша не промах, ваше сиятельство. Но зачем вам это, Михаил Николаевич? Вокруг вас наверняка уже пляшет Тайное отделение.
— Будь там все так просто, вы бы сейчас тоже не корпели над этой книгой, — парировал я. — Информацию скрывают не только от газетчиков, но и даже от самих пострадавших. Но поскольку вопрос касается моей семьи самым непосредственным образом, а я — будущий наследник рода, в моих интересах погрузиться в причины случившегося несколько глубже. У вас интерес профессиональный, у меня — личный. То и другое видится мне вполне достойным мотивом для сотрудничества.
— Допустим, — Андрюшин подался вперед. — Какие условия вы предлагаете, ваше сиятельство?
— Вам наверняка интересны подробности перестрелки в Ириновке. Я могу дать подробный рассказ на условиях анонимности. Ибо не просто видел все своими глазами, но и бился с нападавшими. Считаю это неплохим дополнением к вашему архиву материалов.
Писака хитро улыбнулся.
— А чего вы хотите от меня?
— Расскажите, почему вы связали два похожих случая с одним непохожим. И как это привело вас сюда, — я похлопал по книге. — Возможно, я помогу направить ваше расследование в нужное русло. У меня, увы, руки пока коротки и нет должных связей. Тем не менее, пускать дело на самотек я не хочу.
Журналист откинулся на спинку стула.
— Меня устраивает, ваше сиятельство. Интервью об инциденте в Ириновке в обмен на мои наработки. Однако имен своих источников я не раскрою. Также я рассчитываю на то, что вы не станете применять ментальные практики, чтобы вытащить из моей головы имена. Я поклялся этим людям сохранить их тайну. Вы можете обещать, что не станете применять воздействие?
