В «гравитационном колодце» - [3]

Шрифт
Интервал

Нашлись несколько лет назад еще два писателя, которых не устраивала сложившаяся конъюнктура. Веров – Минаков выступили с настоящим манифестом не только в защиту НФ, но с призывом ее «возрождения» (в вышеупомянутой статье): «Приходится констатировать, что интерес к НФ упал во всем мире. В чем причина? Чаще всего приходится слышать ошибочное мнение, что наука, дескать, «загнивает», прорывных открытий нет, следовательно, наука перестала быть новой религией масс, от нее больше не ждут чудес и радикального улучшения жизни. Согласившись с последним утверждением, решительно опровергнем первое. Просто наука стала слишком сложна для обывателя, слишком стремительно развивается. Следовательно, и кризис НФ – прежде всего кризис мировоззренческий. Мы считаем, что возрожденная НФ выведет русскоязычную фантастику из смертоносного штопора и вернет ее на звезды! И пусть необходимость возрождения НФ не аксиома, а теорема, в этой статье мы попытаемся доказать ее. Может сложиться впечатление, что мы ратуем исключительно за НФ, отказывая в праве на существование всем иным направлениям. Это не так. Мы считаем, что фантастика должна быть не только хорошей, но и разной. Изъятие из фантастического арсенала того или иного направления лишь обедняет духовную, а равно и интеллектуальную жизнь общества. И уж тем более – исчезновение научной фантастики, которое происходит буквально на наших глазах!»

Как и следовало ожидать, восторгов эта «прокламация» не вызвала. Вот, к примеру, отзыв о статье с фантлабовского ресурса (в сокращении) Владимира Пузия – Аренева (единого в двух ипостасях критика-писателя): «Если даже закрыть глаза на перлы наподобие: «Разговоры о кризисе научной фантастики столь же вечны, как и она сама», – статья больше о себе и для себя-любимых. Авторам не хватило (чего именно – подставить по вкусу), чтобы даже сформулировать нормальное определение НФ… Вообще с представлением о жанрах у авторов все очень плохо… С моей точки зрения, статья демонстрирует полную беспомощность авторов как аналитиков и незнание ими т. н. «матчасти». Другое мнение с ФантЛаба: «В качестве критиков Веров и Минаков на голову выше себя же, но в качестве писателей. Вот и эта статья, программная для авторов, дает богатый простор для размышлений. С рядом постулатов авторов нельзя не согласиться. Другие же вызывают у меня решительное неприятие. Итак, в центре внимания авторов – кризис в отечественной научной фантастике. Авторы рассматривают это явление с разных сторон. Удачным кажется мне анализ социальных основ этого кризиса, попытка объяснить проблемы НФ изменением общественных целей, интересов, размывание слоя инженерной интеллигенции и высококвалифицированных рабочих, представлявших собой основных потребителей НФ. С другой стороны, критика современной фантастики, особенно представителей шестой волны, кажется мне неоправданно жесткой и необоснованной. Согласно выводам самих же авторов, совершенно закономерным является тот факт, что именно гуманитарно ориентированная, я бы сказал, экзистенциалистская фантастика сейчас гораздо востребованней классической НФ. Кстати, большой ошибкой авторов, впрочем, достаточно типичной, является отказ в научности, например, альтернативной истории. Действительно, в этом жанре немало поделок, но есть и весьма качественные произведения. Впрочем, авторы вообще скептически относятся к гуманитариям. Ну а наиболее ярким противоречием между позицией Верова – Минакова как критиков и как авторов стал вывод к статье. Весь проведенный анализ весьма убедительно приводит к тезису о том, что в ближайшее время отечественная НФ как разновидность фантастики будет востребована слабо, что интерес к ней падает как со стороны авторов, так и со стороны читателей. Но смириться с этим фактом авторы не могут и выражают ни чем не подкрепленный оптимизм по поводу будущего НФ».

Полвека назад писатели-фантасты (тогда еще молодые) Аркадий и Борис Стругацкие также поставили себе цель сломать существовавшие тенденции, но делать это они стали конкретными произведениями, а уж потом статьями-декларациями! Веров и Минаков предпочли действовать «комплексным» методом, в том же 2008 году выпустив романную дилогию «Десант на Сатурн» и «Десант на Европу». Посмотрим, что там, хотя бы в первой книге: механорги и ультралуддиты, всеведущая кибер-«Ирма» и люди-«овощи», трикстеры и механтропы, биокибернетический «Наладчик» и Терминатор, беспилотники и «Абаканы» – все это больше похоже на боевик. «Скушно, девочки…» Фобос, Марс, Сатурн, «Рой» – весь этот космос лишь антураж. Книга неплохо бы смотрелась лет тридцать назад, один из читателей неспроста назвал ее в отзыве «винегрет в стиле Головачева». Другой так и определил ее «поджанр» – фантбоевик, но отметил осведомленность авторов в области физики и программирования. Правда, есть и такое мнение: книгу можно отнести к НФ, наука здесь одно из «действующих лиц». Разнобой в мнениях объясняется не только разными читательскими предпочтениями, авторы сами не выполнили своих же «установок», написали не совсем «научную фантастику».


Еще от автора Валерий Ильич Окулов
«Огонек» мерцающий

«…Столичный журнал «Огонек», «загоравшийся» трижды, выходит, вычитая перерывы в издании, почти сто двадцать лет, и за это время в редакторской политике (соответственно и в публикациях) не раз происходило нечто почти «фантастическое». Что о журнале говорить, в стране нашей за эти годы не раз происходили события революционные (в самом прямом смысле слова). Насколько те и другие связаны – вопрос любопытный, попытке исследования взаимосвязи посвящен этот текст…».


DS: Bibliographomania, или Жизнь удалась!

…Попытаюсь в своих заметках-воспоминаниях рассказать — чем была и есть НФ-библиография в моей жизни, кто из библиографов мне близок и дорог.


Фанткритика — это просто

Автор этой книги на гордое звание «фанткритик» даже и не думал претендовать. Просто не мог он не писать о прочитанных книгах (хороших и не очень), об авторах (любимых и незнакомых)… Написанное за последние годы вошло в эту книжку.Сборник рецензий, литературных портретов и пр. видного деятеля фэн-движения, библиографа и почитателя фантастики.


Десять книг одного века

«„Habent sua fata libelli/Книги имеют свою судьбу“ – полстроки из стихотворного трактата римского грамматика Теренциана Мавра давно стали „крылатым“ и часто употребляемым выражением. А вот полностью строку знают меньше – „оценка читателя книгам судьбу назначает“, в смысле – потомки могут оценить книгу совсем иначе… Так бывает чаще – когда мнения современников и потомков расходятся. А на обширной „территории“ фантастической литературы большинство книг даже через год уже никто не помнит, кроме их авторов да коллекционеров.


О журнальной фантастике первой половины ХХ века

О малоизвестных страницах становления российской фантастики, взаимоотношениях с американской литературой, о первых российских/советских редакторах, специализировавшихся на популяризации фантастики, рассказывает данная публикация.Издание предназначено для читателей, интересующихся эпохой НЭПа, так неожиданно похожей на последнее десятилетие прошлого тысячелетия.


Рекомендуем почитать

Особое чувство собственного ирландства

«Особое чувство собственного ирландства» — сборник лиричных и остроумных эссе о Дублине и горожанах вообще, национальном ирландском характере и человеческих нравах в принципе, о споре традиций и нового. Его автор Пат Инголдзби — великий дублинский романтик XX века, поэт, драматург, а в прошлом — еще и звезда ирландского телевидения, любимец детей. Эта ироничная и пронизанная ностальгией книга доставит вам истинное удовольствие.


Человек, андроид и машина

Перевод одной из центральных, в контексте творчества и философии, статей Филипа Дика «Man, Android and Machine» из сборника «The Shifting Realities of Philip K. Dick Selected Literary and Philosophical Writings».


Уголок Гайд-парка в Калаче-на-Дону

Хотелось бы найти и в Калаче-на-Дону местечко, где можно высказать без стеснения и страха всё, что накипело, да так, чтобы люди услышали.


На воле

В местном рыбном пиршестве главное не еда, не способы готовки, не застолье, главное — сама рыбалка на вольном Дону!


«Ты не все написал…»

Друзья автора, читая его рассказы, вспоминают яркие случаи из жизни и подсказывают автору: «Вот про это у тебя не написано. А надо бы написать. Неужели не помнишь?».


Монохромный охотник

«Он сидел на скамейке перед камином и вырезал Белого Однорога. Это было забавно – смотреть, как оживший Однорог по пути к Выходу прямо на глазах превращался в кого-нибудь другого. В Торопыгу или Носастого, а иногда в Попрыгая. Это было и смешно и грустно. Смешно потому, что, шагая по Полочке, он забавно подпрыгивал, чухался и кружился на месте…».


Инженер реальности

«Измученные мамаши с ревущими детьми, усталые командированные, отсчитывающие время, когда самолет наберет высоту и они смогут включить ноутбуки, отпускники, поглядывающие, когда уже стюардесса протянет пластиковую коробку с обедом, – все ожидают взлета, сидя в неудобных креслах с вертикальной спинкой, но самолет стоит. Не работает ни вентиляция, ни туалет, пассажиры демонстративно обмахиваются журналами авиакомпании, потому что ни на что больше те не годятся, и копят злость…».


Позывной «Оцеола»

«Треугольник – каменное плато в стороне от железных дорог и автомагистралей. Здесь нет городов, нет деревень. Лишь пастухи пригоняют сюда отары овец в конце лета, когда засуха и зной выжигают пастбища в долине…».


Рыжий

«Кот орал ночью так, что Максим проснулся в два часа и подумал: кто-то умирает! – настолько душевные фиоритуры издавал котяра. Зверь буквально плакал и стонал, как человек, испытывающий невероятную боль. Ему было холодно, мучил голод, и в мяве он изливал своё непонимание человеческой чёрствости и отсутствия у людей сочувствия…».