В гостях у Джейн Остин. Биография сквозь призму быта - [124]

Кроме того, «Мэнсфилд-парк» известен тем, что в нем поднимается тема рабства. Само название дома вызывает ассоциации с судьей Мэнсфилдом, многочисленные вердикты которого против рабовладельцев (запрет на превращение рабов в предмет страховых претензий и на получение владельцем материальной компенсации за их смерть) были важными шагами на пути к уничтожению рабства. В книге Джейн богатство семьи обеспечивают поместья в Антигуа, и сэр Томас отправляется туда, чтобы поправить дела, а мерзкая миссис Норрис носит фамилию печально известного работорговца из Западной Африки. «Ты разве не слышал вчера вечером, как я его спросила про торговлю рабами?» – спрашивает Фанни своего кузена Эдмунда, демонстрируя, что только у нее, робкой Фанни, единственной из всей семьи хватает смелости напомнить сэру Томасу, откуда берутся его деньги.

Но главная тема «Мэнсфилд-парка», главнее любой другой, – это поиски дома. Как подчеркивает критик Паула Бирн, слово «дом» встречается в тексте больше 140 раз. Героиня романа, Фанни, постепенно начинает чувствовать себя «дома» в Мэнсфилд-парке; она с трудом приспосабливается к новому месту, заполняя свою комнату тщательно выбранными картинами и дорогими для нее вещами. Когда Фанни отказывает в высшей степени достойному Генри Крофорду, ее отсылают «домой» в Портсмут, чтобы она подумала о своем будущем. Оставшись в одиночестве, Фанни начинает рассматривать дом приемных родителей как место, которому она действительно принадлежит.

Джейн отвергает идею, которой насчитывалась уже не одна сотня лет: представление о том, что человек корнями привязан к своей родине и что место рождения и кровь гораздо важнее жизненного опыта и таланта. Но жизнь научила ее, что люди могут выжить – и даже расцвести – после пересадки на другую почву. Уехав в Портсмут, Фанни переживает модное состояние ностальгии: она скучает не столько по реальному месту, сколько по своей памяти о нем. В конечном счете, вернувшись в Мэнсфилд-парк и сумев стать там незаменимой, она своими усилиями создает для себя новый, лучший дом. Это история о том, как человек получает заслуженную награду.

Насколько нам известно, роман был начат и закончен в Чотон-коттедже. Упоминания о работе над ним встречаются в письмах Джейн с января по сентябрь 1813 года. Она всегда тщательно следила за датами в своих произведениях, и в «Мэнсфилд-парке» они соответствуют 1808–1809 годам. В январе 1813-го такой персонаж, как миссис Грант, уже существовал, и был хорошо известен Кассандре, поскольку Джейн в письме говорит о ней как о реальном человеке: она описывала партию в вист, отмечая, что за их круглым столом собралось «столько же человек, сколько у миссис Грант». Кассандра настолько хорошо знала замысел романа, что позволяла себе спорить с Джейн относительно того, как должен развиваться сюжет. Она хотела, чтобы Джейн позволила «мистеру Крофорду жениться на Фанни Прайс». Но Джейн, несмотря на эти дебаты, «не согласилась на изменения». Джейн по-прежнему уступала сестре во всем, кроме сочинения романов.

Братья Джейн тоже попали на страницы романа. Уильям Прайс вернулся из плавания и приехал к сестре, в точности, как Фрэнк, подарив ей ни с чем не сравнимую радость «беспрепятственных, равных, свободных от каких-либо опасений отношений с братом и другом». А у самой Фанни есть нечто общее с Эдвардом, которого забрали от родителей и воспитывали в роскоши Годмершэм-парка.

Джейн закончила книгу «вскоре после» июня 1813 года, а в марте 1814-го уже была готова корректура «Мэнсфилд-парка». Джейн и Генри читали ее в карете по дороге в Лондон. «Ему понравились леди Б. и миссис Н., – сообщала Джейн, – и он хвалит описание персонажей».

Совершенно очевидно, что она беспокоилась, как Генри воспримет «Мэнсфилд-парк», поскольку тоже «включила» его в роман, причем выставила не в самом лучшем свете. Джейн позаимствовала у Генри и Элизы многие черты для образов Генри Крофорда и его сестры Мэри, остроумной, забавной, но сомнительной с точки зрения общепринятой морали. Обе пары образуют конфиденциальный союз, направленный против общества, и получают от этого удовольствие. Но о реакции Генри мы знаем лишь, что он нашел произведение «чрезвычайно интересным», что могло означать все что угодно. Джейн ждала выхода книги, как будущая мать ждет рождения ребенка. «До конца апреля», с волнением писала она, он «появится на свет».

Но еще до того, как стала известна реакция читающей публики, Джейн приступила к работе над «Эммой». И снова в романе появляются члены семьи.

28 Развлечения юных дам

Юная племянница, которая в трудную минуту обращалась за советом и поддержкой к тете Джейн, знала, что может твердо рассчитывать на ее молчание.

Фанни Лерой

Когда Джейн начала новый роман, «Эмма», ее мысли обратились к двум юным барышням, ее любимым племянницам Фанни Остин Найт и Анне Остин – из них обеих, как из Кэтрин Морланд, «выросли героини романа», – которые теперь достаточно повзрослели, чтобы самим заводить романы. Они достойны нашего внимания, потому что могут рассказать об отношении Джейн к жизни и к любви. Ее письма к повзрослевшим племянницам чрезвычайно милы: благожелательные, ободряющие, заинтересованные. Джейн любила младенцев, настороженно относилась к детям постарше, но явно обожала молодежь. «Самое интересное начнется, – писала она, – когда героиня вырастет».