В городке над Неманом - [2]
И началось! Поклевки шли одна за другой. Холодная плотва трепыхалась за пазухой, лезла за спину, щекотала бока, но Димка не обращал на эти мелочи внимания. Азарт охватил его.
А солнце было еще высоко. Значит, клев будет хорошим до заката. Что же с рыбой делать? Димка от злости даже заскулил по-щенячьи. Неужели домой бежать придется? А там — мама. На реку больше не пустит. Вот беда! На крючке снова завозилась плотвица, да еще какая! С полкилограмма! Снял ее Димка с крючка, засунул за пазуху.
— Эй, Дима! Ты чего это скулишь? — раздался сверху голос дяди Максима.
— Садок забыл, а тут плотва на горох пошла! Во, глядите, какую вытащил, а класть некуда!..
Какое-то время дядя Максим молчал. Димка уже подумал, что он ушел. Но вдруг перед его носом замаячил садок. Да какой! С двумя обручами, на тонкой шелковой бечевке.
— Держи, рыболов! Занесешь завтра. И запомни: на рыбалку поспешай не торопясь, а то и уду в другой раз забудешь взять.
— Спасибо, дядя Максим! Большущее спасибо! А вы чего так рано уходите? Солнце еще только на закат пошло.
— Мне в ночную смену. Да и хватит — пять лещей взял, ну и ладно. Жадничать, брат, нельзя. Бывай, Дима! Отцу поклон передай.
— Передам, дядя Максим.
Димка переложил рыбу в садок и снова забросил удочку. Но клева не было. Как отрезало. Он и горох подбрасывал, и половину червей извел на подкормку. Ни одной поклевки…
К тому же Димка, глянув на свой дом, увидел, что на крыльце стоит папа и, покуривая, смотрит на луг и песчаную косу. Значит, пора собираться. Но как захватить и улов, и удочку, и торбочку с горохом? Надо же еще держаться за перекладины. Димка вначале поднялся с удочкой. Уложил ее вдоль моста и, спустившись обратно, привязал торбочку к поясу, а на руку намотал бечеву садка.
Вылез Димка быстро. Передохнул, огляделся вокруг и увидел, как под порывом ветра согнулся камыш. Ветер ударил в лицо и здесь, на мосту. Да еще как! Димку прямо к перилам прижало. С севера, из-за железнодорожного депо, шла черная низкая туча. Вот оно что! Димка и не заметил ее, сидя в уютном углублении мостового быка. А папа увидал, потому и стоит на крыльце и ждет.
Димка сбежал, подгоняемый ветром, с высокой дорожной насыпи. Здесь ветер не так ощущался, но впереди гнулись заросли осоки, и с черных тополей, что росли у моста, летели листья и сухие сучья. Ветер набирал силу, свистел по лугу и песчаной косе.
Вдруг перед Димкой что-то черное ударилось о землю и покатилось, гонимое ветром. Он даже отпрянул в сторону. Запутавшись в осоке, трепыхался черный, как смола, вороненок. Он пытался встать, упираясь в землю толстым клювом, но тщетно. Видно, ударился сильно.
Димка без труда поймал вороненка. Птенец не сопротивлялся, даже прижался к Димке, закрыв свои глазенки. Удар о землю оглушил и напугал его. Правда, маленьким назвать вороненка было трудно. Весом он был потяжелее самой большой пойманной сегодня рыбы. И величиной с осеннего цыпленка.
Разглядывать птенца было некогда. Позади загремело, да так, что вороненок сунул голову Димке под мышку. Первые тяжелые дождевые капли ударили по спине. Димка подхватил удочку, садок с рыбой и побежал по луговой дорожке к дому.
Дождь все же догнал его и изрядно вымочил, пока он добрался до калитки. Здесь его встретил отец, забрал садок и удочку. Они взбежали на крыльцо и с шумом ввалились в кухню.
Ну и задала им мама! И на реку больше не пойдешь, и погляди, какой ты чумазый, и рубаха грязная, и штанина разорвана, и отец сыну потакает. Но над домом блеснула молния, загремел гром, и мама испуганно замолчала.
Лишь теперь она заметила, что Димка что-то прячет за пазухой.
— Это еще что? Ворона? А ну-ка, выбрось ее на двор. Не хватало нам только ворон!
Вдруг вороненок высунул свой черный толстый клюв и в тон маме прокаркал: — Крук… крук… крум!
Все опешили, а затем дружно засмеялись.
— Постой, мать, ведь это не ворона, — сказал Антон Валентинович. — Сын ворона поймал. Редкая птица и красивая.
— Папа, это не ворон, а еще вороненок.
— Вижу, сынок. Из поздней кладки птенец.
— Почему из поздней?
— Видишь ли, вороны яйца кладут в марте. А в апреле уже птенцов выводят. Если же кладка погибает, то через месяц — два выводят птенцов еще раз. Дай-ка сюда птаху. Э-э, да он поранен, крыло вывихнуто.
Отец бережно держал вороненка, ощупывая его, а тот лишь широко разевал клюв, когда Антон Валентинович вправлял вывих, и даже не пытался отбиваться.
— Ну вот, дело и сделано! Крыло вправлено. Но какой чертенок! Ведь больно ему, а молчит. Эх ты, черная рубашка, ворон Ивашка!
— Вот и имя ему — Ивашка! — обрадовался Димка.
А вороненок ответил:
— Крум!..
Ивашкины проказы
Когда утром Димка проснулся, в доме не было слышно ни отца ни матери. Он минуту-другую полежал, щурясь от яркого солнца, бившего в окно даже через задернутые полотняные занавески. Затем вскочил и, как был в одних трусах, прошел на кухню. На столе, прикрытый вышитым полотенцем, стоял завтрак, а на полотенце — записка: «Дима, мы пошли по грибы. Со двора никуда не уходи. Накорми петушков. Корм приготовлен и стоит на крыльце в ведре. Завтрак съешь полностью. Мама».
Поднял полотенце: жареная рыба с картошкой, блины, блюдечко с медом и большая кружка молока. Димка, конечно, принялся за самое вкусное. Свернул блин в трубку, потыкал в мед и съел, запивая холодным, густым молоком. Он даже не садился, а пританцовывал от нетерпения. Услышав, как мяукает на крыльце Котяш, приоткрыл окно и поделился с ним завтраком — дал самую большую жареную плотвицу.
Имя Оки Ивановича Городовикова, автора книги воспоминаний «В боях и походах», принадлежит к числу легендарных героев гражданской войны. Батрак-пастух, он после Великой Октябрьской революции стал одним из видных полководцев Советской Армии, генерал-полковником, награжден десятью орденами Советского Союза, а в 1958 году был удостоен звания Героя Советского Союза. Его ближайший боевой товарищ по гражданской войне и многолетней службе в Вооруженных Силах маршал Советского Союза Семен Михайлович Буденный с большим уважением говорит об Оке Ивановиче: «Трудно представить себе воина скромнее и отважнее Оки Ивановича Городовикова.
Приключенческая повесть албанского писателя о юных патриотах Албании, боровшихся за свободу своей страны против итало-немецких фашистов. Главными действующими лицами являются трое подростков. Они помогают своим старшим товарищам-подпольщикам, выполняя ответственные и порой рискованные поручения. Адресована повесть детям среднего школьного возраста.
Всё своё детство я завидовал людям, отправляющимся в путешествия. Я был ещё маленький и не знал, что самое интересное — возвращаться домой, всё узнавать и всё видеть как бы заново. Теперь я это знаю.Эта книжка написана в путешествиях. Она о людях, о птицах, о реках — дальних и близких, о том, что я нашёл в них своего, что мне было дорого всегда. Я хочу, чтобы вы познакомились с ними: и со старым донским бакенщиком Ерофеем Платоновичем, который всю жизнь прожил на посту № 1, первом от моря, да и вообще, наверно, самом первом, потому что охранял Ерофей Платонович самое главное — родную землю; и с сибирским мальчишкой (рассказ «Сосны шумят») — он отправился в лес, чтобы, как всегда, поискать брусники, а нашёл целый мир — рядом, возле своей деревни.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.