В горах Словакии - [49]

В доме было тихо. Александр знал, что пани Дана встает раньше всех, но ничем не выдает своего присутствия: бесшумно передвигается по комнатам, возится на кухне.

Он услыхал легкие шаги в гостиной и подумал: пани Дана уже на боевом посту.

Александр сделал легкую зарядку, оделся и вышел из комнаты. В гостиной была Люда. Она стояла на стуле и вытирала пыль с серванта.

— Доброе утро. Я думал, что здесь хозяйничает пани Дана, — сказал Александр.

— Мама уже сидит за машиной и шьет, — улыбнулась Люда, застегивая на груди халат. — Сегодня прекрасное утро. Правда, немного душно. Боюсь, как бы не было дождя. — И поспешно добавила: — Но мы все равно поедем к монастырю.

— Если даже разразится страшная гроза.

В полку был объявлен выходной день — первый после окончания войны, и Александр хотел провести его с Людой.

Завтракали вдвоем. От внимания Александра не ускользнуло, что Люда чем-то взволнована: глаза странно блестели, и как она ни старалась погасить этот блеск, спрятать за ресницами, ей это не удавалось.

...Они вошли в автобус, который курсировал между городом и Прагой, сели к окну. Александр взял Людину руку, она не убрала ее, только на щеках полыхнул румянец.

У монастыря они сошли с автобуса и стали подниматься по широкой полуразрушенной лестнице, выложенной серыми квадратными плитами, между которыми проросла трава.

— Уже лет сто в монастыре никто не живет, — говорила Люда, переступая со ступеньки на ступеньку и опираясь на руку Александра. — Он во многих местах разрушен. Зато сад молодой, его здесь недавно высадили. — И вдруг спросила, останавливаясь. — Скажи, Саша, а в России есть монастыри?

Александр отметил про себя, что Люда, обращаясь к нему, сказала «скажи», а не «скажите», и ответил:

— Ты знаешь... — Он на секунду умолк, желая знать, как она отнесется к тому, что и он перешел на «ты», но ничего не изменилось в выражении ее лица. — Я не интересовался этим. Наверное, есть.

— Русский народ религиозный?

— В своей массе нет, но есть люди, которые верят в бога. — Александр склонился к ее лицу. — А ты веришь в бога?

— Да, — серьезно ответила Люда.

— И часто ходишь в костел?

— Редко. В костел ходить не обязательно. В этом году я там была один раз.

Они поднялись на последнюю площадку и пошли вдоль стен.

— Давай отдохнем немного, а потом осмотрим монастырь, — предложил Александр. Он достал из сумки дождевик, расстелил у самой стены и помог Люде сесть. — О чем же ты молилась, о чем просила бога, когда последний раз была в костеле?

— Тебе, неверующему, это не понять.

— Почему же?

— Я о многом просила бога, — не сразу отозвалась она.

— Но, наверное, была самая важная, самая главная для тебя просьба?

— Их было две.

— Расскажи мне о них.

Он долго ждал, прежде чем она ответила.

— Я очень хотела поступить в консерваторию, но родители не отпускали меня в Прагу. Мама боялась, как бы ко мне не привязались немцы, — Люда откинула волосы за спину и продолжала: — В костеле в тот день было много народу, и каждый молил о своем, но мне казалось, что все молят о том, о чем и я. А я просила бога, чтобы он помог русским солдатам победить немцев. Если бы я раньше знала тебя, то каждый день ходила бы в костел и молила бога, чтобы он сохранил тебе жизнь.

— Спасибо, ты добрая. — Он поцеловал ей руку. А какая вторая была просьба?

Люда еще ниже опустила голову, стала нервными движениями рвать траву и складывать кучкой на дождевик.

— Я просила бога, чтобы он послал мне человека, которого бы я полюбила.

— И что же?..

Она подняла на Александра глаза, полные слез, горячо заговорила срывающимся голосом:

—Я боюсь, что наша любовь не принесет нам счастье. Ты сегодня-завтра уедешь из Чехословакии, и я останусь одна.

Нет, не ожидал Александр, что Люда первая скажет о своей любви, не ожидал, что признание выльется из простого безобидного разговора. Сколько раз он думал о том, как откроет ей свое сердце и услышит в ответ заветное «да». И вот главное произнесено, но он не испытал чувства восторга, наоборот, было такое ощущение, как будто Люда отдалилась от него. В эту минуту Александр со всей глубиной осознал сложность их положения: они были детьми разных стран, и существовавшие законы не могли признать их союз. И Люда напомнила ему об этом. Он понял, какую ответственность берет на себя. Он не мог обмануть чувства девушки: нужно было или расстаться, или идти до конца, нигде ни перед чем не отступая. Александр еще не знал, как поступит Люда, но для себя решил: как бы судьба ни обошлась с ними, он не откажется от своей любви.

Сжав ее лицо ладонями, Александр целовал мокрые от слез глаза и щеки и говорил, хотя слова, слетавшие с губ, не выражали даже тысячной доли того, что он думал, переживал и хотел сказать. Люда смотрела на него сквозь слезы и пыталась улыбнуться. Потом они сидели, обнявшись, не в силах говорить, и только губы искали друг друга...

Александр не скоро пришел в себя, а Люда, казалось, никогда не вернется из забытья. Ее голова покоилась у него на груди, глаза были плотно сомкнуты. Он глядел на нее, и чувствовал себя самым счастливым человеком. Люда открыла глаза, посмотрела на него а взглядом, провела рукой по волосам.