В гольцах светает - [66]
— А... Рита... Первая дочь Гасана, стало быть, — с досадой пробормотал он.
— Проходи, Риточка, — ласково пригласила Агния Кирилловна. — Ты к кому? К отцу или ко мне?
Девушка молча стояла у входа. Широкое полное лицо выражало печаль. Не поднимая глаз, она теребила шнурки заношенного красного халата, который был надет поверх костюма из шкур. Халат был явно с чужого плеча, непомерно длинный и узкий для ее приземистой фигуры. Голова девушки была не покрыта, темные волосы, вырвавшись из косичек, спадали на глаза, щеки.
— Что случилось, Риточка? — обеспокоенная Агния Кирилловна подошла к девушке, взяла ее за руку.
— Мать помирает. Она хочет еще раз увидеть отца, — хмуро проговорила Рита.
Агния Кирилловна бросилась за ширму и, должно быть, оповестила Гасана. Сейчас же раздался его громкий недовольный голос.
— Ха! Гасан разве шаман?! Или Нифошка?! Кусок жирного мяса и бутылка спирта заменят сто Нифошек и шаманов!
Агния Кирилловна вышла поникшая. Она зашла в смежную комнату, вернулась с бутылкой спирта и большой миской. Толкнула в руки девушки миску, и они выбежали из юрты...
Юрта первой жены Гасана стояла рядом. Это было обыкновенное жилище охотника: небольшое, покрытое старыми оленьими шкурами, с очагом посредине и голыми закопченными стенами.
В юрте горел костер. Больная лежала на тощих шкуpax, покорно сложив руки на животе, и тяжело с перебоями дышала. Она встретила Агнию Кирилловну равнодушно. Отекшее лицо, покрытое крупной испариной, не выразило ни радости, ни горя. Агния Кирилловна опустилась перед ней на колени, отерла ее лицо рукавом халата, участливо спросила:
— Что с тобой? Где болит?
Женщина с трудом пододвинула руку к сердцу.
Агния Кирилловна беспомощно оглядывалась по сторонам. Рука женщины снова сползла вниз, дотронулась до ее пальцев, глаза указали на бутылку со спиртом. Агния Кирилловна налила немного в кружку, приподняла ее голову, влила спирт в рот.
— Я знала. Хозяин-Гасан стал первым в сопках, а я никуда не годной. Пусть духи возьмут мою душу, — больная со вздохом опустила голову.
Агния Кирилловна стояла на коленях. По щекам катились крупные слезы.
Вот так, может быть, придется доживать свои дни и ей. Может быть...
………………………….
Подснежник...
Еще вчера солнечные лучи шарили по серому пригорку, тщательно перебирая жухлые стебельки былинок, скрюченные березовые листочки, и не приметили ворсистый напряженный бутончик среди прели у корневища лиственницы. А сегодня он раскрылся, неторопливо расправил лепестки и стал осматриваться вокруг, от удивления покачивая головкой... Сзади в темных прогалах лиственниц еще прятались лафтаки ослизлого снега, а у подножия пригорка серело иглистое ледяное поле, простираясь направо и налево, в длину и вширь на десятки километров, с тихим шуршанием оседая под лучами солнца. Но подснежник жил, дышал, чутко вздрагивая бледно-голубыми лепестками. По соседству голубел еще один, там еще и еще...
Внезапно легкая тень накрыла подснежник. Смуглые тонкие пальцы нежно притронулись к лепесткам и вспорхнули. Раздался девичий голос, ломкий от волнения, как неокрепший ледок.
— Вергульки! Как здесь красиво. Вся гора смотрит голубыми глазками. Тайга надевает весеннюю одежду. Хотя этот лед на озере будет еще долго, цветы не боятся его. Они не увянут, пока не умрут.
Вера устало опустилась на землю. Она не хотела ни о чем думать, только смотреть и дышать. Да, дышать этим весенним воздухом, смотреть на просыпающуюся тайгу! Кто мог отнять у нее это право? Никто! Даже сам князь. Он может взять ее тело, но сердце Веры останется вольным, как этот маленький ветерок. Он трогает голубые лепестки — и они чуть вздрагивают, как будто вергулька хочет оторваться от земли и улететь вместе с ветром. Почему у Веры нет крыльев?! Почему она не может улететь отсюда далеко-далеко?! В город! В большой город. Там высокие дома и фонари на столбах. Вера хорошо помнит, что рассказывала мать! Но как Вера будет жить там, в городе?! Там нет сопок! Там нет деревьев! Там нет цветов! Одни большие дома! А Вера всегда привыкла видеть тайгу. Как она будет жить там? Но там не будет князя! Князь. Нет, Вера не хочет думать о нем. Не хочет!..
Вера сжимает смуглые пальцы. Нет! Она склоняется над подснежником, прикасается щекой к его бархатным лепесткам. Подснежник щекочет кожу. До ушей Веры доносится песня. Тихая, печальная:
Это поет Рита. Она вышла с большой вязанкой корья осины за спиной. Видно, собралась дубить кожу...
— Рита! — кричит Вера. — Иди ко мне. Твоя песня говорит голосом моего сердца. Иди ко мне!
Девушка поднимает на нее хмурый взгляд, прибавляет шагу. Хочет пройти быстрее мимо.
— Рита! Сестра!..
Рита останавливается, с неприязнью оглядывает Веру.
— Сестра? Рита и Вера — сестры?! Посмотри на свои пальцы. Разве когда они видели работу? Твои глаза никогда не видели дыма и слез. Разве эта черная вода похожа на этот лед, хотя они одно и то же?!
Девушка поворачивается и быстро уходит прочь. У Веры опускаются руки. Она растерянно смотрит на свои тонкие хрупкие пальцы, по щекам катятся слезы. Почему ее никто не любит? Почему все люди обходят ее? Разве Вера сделала им плохое?..
Это наиболее полная книга самобытного ленинградского писателя Бориса Рощина. В ее основе две повести — «Открытая дверь» и «Не без добрых людей», уже получившие широкую известность. Действие повестей происходит в районной заготовительной конторе, где властвует директор, насаждающий среди рабочих пьянство, дабы легче было подчинять их своей воле. Здоровые силы коллектива, ярким представителем которых является бригадир грузчиков Антоныч, восстают против этого зла. В книгу также вошли повести «Тайна», «Во дворе кричала собака» и другие, а также рассказы о природе и животных.
Автор книг «Голубой дымок вигвама», «Компасу надо верить», «Комендант Черного озера» В. Степаненко в романе «Где ночует зимний ветер» рассказывает о выборе своего места в жизни вчерашней десятиклассницей Анфисой Аникушкиной, приехавшей работать в геологическую партию на Полярный Урал из Москвы. Много интересных людей встречает Анфиса в этот ответственный для нее период — людей разного жизненного опыта, разных профессий. В экспедиции она приобщается к труду, проходит через суровые испытания, познает настоящую дружбу, встречает свою любовь.
В книгу украинского прозаика Федора Непоменко входят новые повесть и рассказы. В повести «Во всей своей полынной горечи» рассказывается о трагической судьбе колхозного объездчика Прокопа Багния. Жить среди людей, быть перед ними ответственным за каждый свой поступок — нравственный закон жизни каждого человека, и забвение его приводит к моральному распаду личности — такова главная идея повести, действие которой происходит в украинской деревне шестидесятых годов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.