В гольцах светает - [105]

Какое-то мгновение Назар не видел ничего, кроме обнаженного многорукого корневища, которое мчалось наперерез. Гибель надвигалась быстро и неотвратимо. Гасан тоже видел это. Он что-то крикнул. Но что именно — Назар не понял. Он лишь заметил, что в руке Гасана блеснул нож. Пересеченный повод, на котором шел второй олень, скользнул в воду... Назар дрожащими руками шарил по поясу, стараясь вытащить нож, и не мог. Страшный водоворот был уже рядом. Раз, два... Назар, сжавшись в комок, бросился в воду, и в этот миг раздался скрежет, хруст, треск. Корни сосны запахали дно. Дерево вздрогнуло, роняя комья земли, остановилось. Но то была лишь отсрочка гибели. Сосна крутнулась в бешеном водовороте, вершина ее молниеносно описала полукруг. Налетела. Ударила многопудовой тяжестью в грудь первого оленя — тот вздыбился, перевернулся на спину, подминая Гасана. Надвинулась на второго — смахнула.

Первым вынырнул Гасан. Глотнув воздуха, зарываясь в волны, он рванулся к берегу. Рванулся и вдруг опять ушел под воду... Рядом, вспенивая стремнину, всплыл белый олень... Гасан вынырнул снова, на этот раз рядом с мордой погибающего животного. Ухватившись за рога оленя, он старался снять с него уздечку. Должно быть, повод при падении захлестнул его ногу. Нечеловеческими усилиями удерживаясь на воде, Гасан боролся со стремниной, с обезумевшим животным. Он скрывался под водой и выныривал снова. Наконец ему, видимо, удалось вырваться из рокового плена. Он по плечи выскочил из воды, рев волн покрыл его торжествующий возглас:

— Ха!..

Сейчас же течение рвануло его, швырнуло на каменистый порог. Взметнулась алая рубаха и исчезла. Водоворот смял, поглотил его. Люди даже не успели прийти в себя, как все было кончено: не было Гасана, Назара и четырех животных. Пятого спас старшой. Он успел перерезать повод. Люди были потрясены...

Старшой непослушными руками стащил шапку, перекрестился. Охранники последовали его примеру. Туземцы стояли с опущенными головами.

Павел, Дагба и Герасим сидели возле костра, молчаливым взглядом провожая караван, который возвращался в Острог. Гнетущую тишину нарушало лишь щелканье копыт. Тем более звонко прозвучал одинокий веселый голос:

— Желаем самого что ни на есть лучшего! Мы уходим, стало быть, утверждаемся в прежней должности...

— Зачем радуется этот Шмелишка? — удрученно обронил Дагба. — Как ворона подохшему коню. Пропал человек, два человека...

— Сильный был зверь, — мрачно заметил Герасим. — Орочей гнул. Всю тайгу держал под лапой. Теперича этот слюнтяй замест его метит. Вона, визжит от радости. Освободилась ему дорога.

— Верно. Живого небось как черт ладана боялся, а теперь раскукарекался. Такие людишки вроде слякоти под ногами: хошь не наколет, но ступать противно. — Павел оглядел опустевший берег. Кучи головешек, пепла, местами робкие струйки дыма. Кудлатая сосна, припертая стремниной к берегу. Тяжелые волны вскипают у забурившегося корневища. Свинцовый водоворот...

— Одно слово — Шмелишка не колючей веток. Им можно парить спину. Скажи, он может стать на место Гасана? Может стать хозяином тайги?! — Молодой горячий Дагба не мог долго оставаться в одном настроении. Энергия искала выхода, и переходы были неожиданны: — А скажи, братишка, у царя можно отобрать тайгу? Дагбашка видел, как улусники отобрали землю у кабинета. Царь один, а нас ух как много!

Полными надежды глазами Дагба смотрел на Павла. Тот присел рядом, положил руку на его плечо:

— Можно!..

Дагба вскочил, радостно огляделся вокруг: можно!..

Из-за деревьев вышел Назар, осторожно приблизился к костру, остановился, никем не замеченный.

— Назар пришел к русской бороде и его приятелям.

Робкий голос Назара поднял всех на ноги. Даже Герасим открыл рот от изумления.

— Да ты откуда взялся, паря? Как с неба...

— Назар вылез из самого Гуликана, который хотел проглотить его унты, — невозмутимо ответил тот.

Доверчивые глаза смотрели на Павла, как бы говоря: «Я пришел, мне, пожалуй, больше никуда неохота идти». Павел и его спутники рассматривали мокрого, перепачканного песком и глиной Назара.

— Хозяина-Гасана проглотил Гуликан... Назару незачем идти в Острог. Он ждал, когда тропа уведет караван. Да, Назару теперь незачем идти в Острог. Он пойдет на берег двух Гуликанов, — печально вздохнул парень.

— Давай садись к огню. Продрог, поди, до костей. — Павел подвинул валежину к костру, усадил Назара.

— Дагбашка сейчас чай греть будет. Вкусный чай.

Герасим достал из мешка флягу, налил в кружку спирту:

— На, отогрей душу.

Назар жадно выхлебнул спирт.

Вскоре у костра шел дружеский разговор. Только Дагба не принимал участия, сидел, хмурил брови, думал о чем-то своем.

Раскрасневшийся Назар, прихлебывая горячий чай, без устали работал языком:

— Сильно сердитый Гуликан. Он проглотил хозяина-Гасана. Назар едва успел зацепиться за ветку. Он должен пойти на берег двух Гуликанов. Он может и не пойти...

— Берег двух Гуликанов! — воскликнул Павел, припоминая хорошо знакомые слова.

— Да, это так. Там два стойбища хозяина-Гасана. До него два солнца пути, — Назар махнул рукой вниз по реке.

— Слышь, паря? А ты не знаешь, случаем, Аюра Наливаева? А? Лешку? Аюра?