В глухом углу - [67]
В декабрьскую пургу Лена обморозила щеки и ноги.:
Ветер захватил врасплох, он ослеплял жестким снегом. Работы прервали в середине дня, одна бригада за другой уходила домой. Почти все за короткую дорогу от участка к бараку пообморозились — кто пальцы, кто нос, кто щеки.
Растирая в комнате обмороженные щеки и колени, Лена вдруг спросила себя: зачем ей нужны все эти муки?
— Чего ты? — перепросила Надя, услышав ее бормотание. — Больно что ли? Поболит и перестанет.
— Нет, я так, — ответила Лена. — Знаешь, я думала: почему нам все это достается?
Надя, не поняв, посоветовала:
— Обратись к господу богу, это он придумал метели и морозы. Давно бы надо его к ответу за все безобразия, не сумел устроить землю по-хорошему.
Лена все больше удивлялась. Обо всем она думала, только не об этом. Нет, в самом деле, зачем ей понадобилось сюда поехать? Почему именно сюда? Чего она добивалась? Добилась ли она того, чего хотела? Она занималась пустяками, рылась в мелочах старой жизни, а надо было взглянуть на жизнь как бы с самолета — понять и увидеть в целом.
«Зачем? Зачем? — шептала она себе. — Нет, зачем?»
Она вспоминала споры с Николаем, их последнюю ссору. Она уехала, чтоб доказать ему — проживу и без тебя, у меня свой путь в жизни, если хочешь — пристраивайся, а не хочешь — прощай. Так ей казалось тогда. Это был самообман. Она сама не знает, где лежит ее жизненный путь — он не в тайге, скорее в Москве, в лаборатории института, откуда она бежала. Теперь она может назвать вещи своими именами, не прикрашивая их звучными фразами, — она бежала. Нет, не жизненного пути она искала для себя, а смены окружения, ей хотелось иного, чем было, она привередничала, теперь это видно ясно. Она возмутилась против своего бесправия, так ей казалось, она протестовала, это был не протест, а истерика, вот как оно оборачивается сейчас!
И когда Лена поняла свою ошибку, она загоревала о Москве. Она видела Николая, бледного и расстроенного, он протягивал ей розы: «Я жду, я честно жду — но раньше ты извинишься!» Она плакала ночью в постели, так трудно было извиняться, и так надо было.
А потом она села за письмо, покрыла страницу за страницей сумбурными признаниями, страстными упреками, горькими сетованиями — он должен был понять, он не мог не понять. «Я люблю тебя, — писала она, — ты очень плохой, ни разу не написал, ничуть не стоишь любви, и я уже не люблю тебя! Ах, как мне хочется увидеть тебя, я знаю, что мы опять поссоримся, так хочется хоть поссориться, если уж нельзя нам в мире, но только видеть тебя, но видеть, видеть!» Она втихомолку плакала над каждой страницей, слезы отмечали фразы, как точки. А перечитав послание, она с омерзением его рвала, ничего в нем не было от задуманного раскрытия души, очередная истерика — никаких больше истерик. Даже подруги замечали, что ей труднее, чем им, — она спотыкалась на гладком месте.
— Крученая ты, Ленка, — повторяла Надя, взявшая себя в правило говорить всем по-дружески неприятности. — Над ерундой задумываешься, вроде того осла, что подох от недоедания перед охапкой сена.
— Он подох между двух охапок, — возражала Лена. — И я его понимаю, просто жевать сено любой осел способен. Мне хочется разобраться, почему та охапка лучше этой. Очень возможно, что придется и умереть, если не разберусь.
Надя уверенно предсказывала:
— Ты умрешь от простуды, а не от философии. Твои аргументы доказывают не больше, чем твое пальто. Они построены по той же мерке — очень красиво, очень модно — и не греет.
Была еще причина, почему так не выходили у Лены задуманные письма: ей было стыдно перед девушками — как будут о ней говорить, если она убежит? Они мужественно несли тяготы, жаловались, но не отступали, неужели ей первой отступать? Правда, Светлана давно уже поговаривала о бегстве, но никто не брал всерьез ее сетований. И Чударыч, что он скажет, что подумает, как взглянет? Лена съеживалась, вспоминая умного старика, он, конечно, ее не оправдает.
А когда она, наконец, справилась со своим бесконечно начинаемым объяснением с Николаем и принесла его на почту, ей выдали письмо от него, первое письмо, тонкое, всего в одну страничку. Лена держала оба конверта в руке, ее томило желание бросить свое в ящик до того, как она прочтет его письмо — пусть совершится непоправимое, мосты за собой надо жечь. Она не решилась на такой отчаянный поступок и разорвала конверт из Москвы, тут же прочла письмо, кровь тяжело прилила к лицу, так же тяжело отливала. Лена брела по снегу окаменевшая от отчаяния. Она так хотела весточки от него, лучше бы ее не было!
Николай сообщал, что дипломный проект закончен, через месяц — защита. Судя по всему, его оставляют в Москве, в управлении сетей и подстанций, оттуда запросили специалистов его профиля. Он вспоминал о ней: «Кончилась ли твоя дурь? Надеюсь, метели и морозы охладили несколько твою горячность? Как и обещал, я пока жду тебя. Упрекать не буду, хотя, возможно, упрекать тебя и есть за что». Вот и все письмо, сухое, деловитое, честное, точно такое, какой он сам! Именно этого она желала — чтобы он ждал ее, чтоб он принял ее без упреков — таковы факты. Нет, не этого она желала, ей не нужны факты, она хочет чувств — где чувства? Понял ли он ее метания, ее сомнения, ее отчаяния? Вот как он понял — дурь, капризничанье, только это увидел. Что она ему скажет, когда возвратится? Как объяснить свой поворот? Захочет ли он слушать ее? Захочет ли понять, если и сейчас отказывается понимать? Нет, не одними же делами была заполнена ее жизнь в эти месяцы, в ней были же не одни поступки и события, всего этого ему не рассказать, стоит ли тогда вообще им встречаться?
На планете в сопряженном с Землей мире гибнет, распадаясь на части, великая империя. Мировая война довершает дело: на Латанию обрушиваются метео- и резонансные удары, союзники отворачиваются от нее, регионы выходят из ее состава… И в этот момент к власти в стране приходят молодые военные и инженеры. Возглавляет их будущий диктатор — полковник Гамов. Трибун и демагог, провокатор и пророк, он не останавливается ни перед чем, чтобы планета пала к его ногам. Что он сделает, добившись абсолютной власти?
Первая книга трилогии Сергея Снегова "Люди как боги" в изначальной, несокращённой редакции, опубликованная в сборнике "Эллинский секрет" в 1966 году.
Во главе звездной эскадры адмирал Эли начинает далекий поход. Умеющие искривлять пространство разрушители сначала не пропускают землян на свои территории, а затем заманивают адмиральский корабль в ловушку. Эли и его друзьям предстоит пройти через множество тяжелых испытаний, ведь найти общий язык с разрушителями почти невозможно. На помощь землянам приходит неведомая третья сила, а затем обладающий огромным могуществом Мозг, мечтающий обрести тело.Три величайших звездных народа нашего уголка Вселенной соединились в братский союз, но где-то в темных туманностях обитает загадочный и могущественный народ — рамиры…
«…Я диктую этот текст в коконе иновременного существования. Что это означает, я объясню потом. Передо мной в прозрачной капсуле, недвижно подвешенной в силовом поле, отвратительный и навек нетленный, покоится труп предателя, ввергнувшего нас в безысходную бездну. На стереоэкранах разворачивается пейзаж непредставимого мира, ад катастрофического звездоворота. Я твердо знаю об этом чудовищном мире, что он не мой, не людской, враждебный…»Третья, последняя часть космической трилогии, начатой книгами «Люди как Боги» и «Вторжение в Персей».
Это первая советская космическая сага, написанная Сергеем Снеговым в 197? году. Помню мальчишками мы дрались за то, кто первый будет читать эту книгу. С нынешней точки зрения она скорее всего выглядит немного наивной, но помните, что это один из краеугольных камней в фундаменте современной русской фантастики. Прочтите ее!…в далеком светлом и прекрасном будущем, где люди подчинили себе пространство и материю, где человечество по-отечески собирает под своим крылом инопланетные расы, вдруг оказывается, что идет вселенская битва — битва не на жизнь, а на смерть.
Звездный флот Земли далекого будущего совершает дальний перелет в глубины Вселенной. Сверхсветовые корабли, «пожирающие» пространство и превращающие его в энергию. Цивилизации галактов и разрушителей, столкнувшиеся в звездной войне. Странные формы разума. Возможность управлять временем… Роман Сергея Снегова, написанный в редком для советской эпохи жанре «космической оперы», по праву относится к лучшим произведениям отечественной фантастики, прошедшим проверку временем, читаемым и перечитываемым сегодня. Интересно, что со времени написания и по сегодняшний день роман лишь единожды выходил в полном виде, без сокращений.
Это наиболее полная книга самобытного ленинградского писателя Бориса Рощина. В ее основе две повести — «Открытая дверь» и «Не без добрых людей», уже получившие широкую известность. Действие повестей происходит в районной заготовительной конторе, где властвует директор, насаждающий среди рабочих пьянство, дабы легче было подчинять их своей воле. Здоровые силы коллектива, ярким представителем которых является бригадир грузчиков Антоныч, восстают против этого зла. В книгу также вошли повести «Тайна», «Во дворе кричала собака» и другие, а также рассказы о природе и животных.
Автор книг «Голубой дымок вигвама», «Компасу надо верить», «Комендант Черного озера» В. Степаненко в романе «Где ночует зимний ветер» рассказывает о выборе своего места в жизни вчерашней десятиклассницей Анфисой Аникушкиной, приехавшей работать в геологическую партию на Полярный Урал из Москвы. Много интересных людей встречает Анфиса в этот ответственный для нее период — людей разного жизненного опыта, разных профессий. В экспедиции она приобщается к труду, проходит через суровые испытания, познает настоящую дружбу, встречает свою любовь.
В книгу украинского прозаика Федора Непоменко входят новые повесть и рассказы. В повести «Во всей своей полынной горечи» рассказывается о трагической судьбе колхозного объездчика Прокопа Багния. Жить среди людей, быть перед ними ответственным за каждый свой поступок — нравственный закон жизни каждого человека, и забвение его приводит к моральному распаду личности — такова главная идея повести, действие которой происходит в украинской деревне шестидесятых годов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.