В глухих лесах - [77]

Она открыла глаза. Миллера уже не было. За окном в прозрачном утреннем воздухе купались голые деревья. Кэрол лежала и думала, почему же все-таки у нее возникло желание близости с ним? Было ли это вызвано необходимостью? Попыткой скрыться от ночного кошмара? Или это просто минута слабости и безволия после стольких стрессов?

Она встала, приняла ванну, оделась; все эти вопросы ни на секунду не оставляли ее, но ответов она не искала сделано, то сделано — жалеть не о чем! Только время покажет, был ли это ошибочный шаг… или, может быть, Пол Миллер останется в ее жизни.

Она шла по коридору к лестнице мимо знакомых уже комнат, но ни в одной из них не было того очарования, каким благоухала комната Сьюзан — тусклые цвета, никаких картин на стенах. Кэрол вспомнила, что Сьюзан была единственной девочкой в семье, все остальные — мальчики, и воспитывались, видимо, в спартанских условиях.

Она заглянула в последнюю комнату у самой лестницы и поняла, что это комната Пола. На огромной заправленной постели лежали его шерстяной халат и пижама. У окна стоял изящный столик красного дерева. Внимание Кэрол привлекли две книги на столе в блестящих цветных обложках, на которых отражалось солнце. Войдя в его комнату, Кэрол почувствовала смущение от того, что сделала это тайком, не предупредив хозяина, но память прошлой ночи наделяла ее особыми полномочиями, близость с ним предоставляла ей особые права в этом доме. Книги, лежащие на столе, как и та, которую он послал ей однажды, были детскими: старое и довольно потрепанное издание «Сказок братьев Гримм», в прекрасном переплете «Винни Пух» Милна. Кэрол взяла их в руки и на обороте заметила знакомую бирочку магазина «Книголюб». Она положила «Сказки» обратно на стол и с интересом принялась рассматривать причудливые рисунки Шепарда к «Винни Пуху». «Интересно, — подумала Кэрол, — я когда-нибудь нарисую так же?» Насколько мрачные события последних недель повлияли на ее способности?

Она посмотрела последнюю картинку и уже собиралась отложить книгу, как заметила, что один листочек в самом конце книги свободно болтается. Он что, порвался, когда она листала книгу? Кэрол осторожно открыла последнюю страницу и вздохнула с облегчением, увидев вырванный из тетради листочек в линеечку, на котором Сьюзан, видимо, делала упражнения на правописание. На каждой строке имя девочки было старательно выведено корявым детским почерком, который Кэрол уже видела на обложке «Матушки Гусыни». На самой верхней стороне первое слово было написано с ошибкой — «Сьюсан», кто-то, видимо отец, зачеркнул его и подписал сбоку правильный вариант: «Сьюзан» с «з». Наверняка в этом доме в память о детстве Сьюзан как сокровище хранились все школьные тетрадки девочки. Кэрол осторожно вложила листок на Место и закрыла книгу. Говорят, что вещи человека многое могут сказать о хозяине. Кэрол с любопытством изучала все, на чем останавливался ее взгляд. Вот объемистая зеленая записная книжка с черной каймой, ножницы с позолоченными ручками, нож для вскрытия конвертов, аккуратно вложенный в черный кожаный чехол — под цвет календаря из блокнота. Да… есть над чем подумать!

Кэрол вспомнила, что в один из рождественских дней видела точно такой же набор в «Марк Кросс». Она собиралась купить его Ричарду в подарок, но потом передумала. Однако вспомнила она это потому, что в том наборе были и специальные рамочки для фотографий, которых не было здесь, на столе у Миллера. Их отсутствие не так бы бросалось в глаза, ведь такие комплекты продавались везде в разных вариантах, если бы не странное и непонятное беспокойство, вызывавшее до сих пор работу мысли. Нигде во всем доме, не считая комнаты Сьюзан, Кэрол не видела семейных фотографий. Вот что беспокоило ее; она наконец поняла, отчего у нее было такое странное чувство вчера вечером, будто чего-то не хватало внизу, на первом этаже… Да! Фотографий! Кэрол никогда не видела таких огромных домов, в которых бы большая и дружная семья жила, не развешивая по стенам и не ставя на столы и тумбочки детские фотографии, снимки в память о проведенном вместе отпуске, фотографии семейных торжеств, встреч… Почему же в этом доме все иначе? Может, дети — его очередная ложь?

Нет же! Ламли, владелец книжного магазина, говорил ей, что у Миллера несколько детей!

Так где же они — этапы и вехи, память и жизнь нормальной семьи?

Кэрол спустилась вниз. Он стоял возле большого стола в гостиной, просматривая свои записи, рядом — чашечка горячего кофе. Услышав звук шагов, Пол обернулся. На нем были выцветшие голубые джинсы, поверх синей полосатой рубашки — светло-коричневый шерстяной свитер. Непокорные, песочного цвета волосы прядями спадали на лоб и топорщились, а струящийся через окно солнечный свет делал их похожими на кусочки поблескивающей меди. Без своего обычного плаща, в котором он был похож на закованного в доспехи воина, Пол выглядел гораздо моложе.

Она сделала шаг назад. Кто он?

Пол вытянул руку, развернув ладонь. Раньше таким жестом джентльмены приглашали леди на вальс. Кэрол же думала только об одном: как ей вести себя, чтобы, не обидев его, держать на расстоянии!