Возможно, это было связано с фазами луны.
«Нет, я не оборотень», — подумал он и тихо рассмеялся про себя. Никаких клыков, никаких когтей, неожиданно вырастающих на руках. Лишь только сигнал, возникающий в сознании, приходящий без предупреждения.
Как всегда, в те моменты, когда ему приходилось терпеливо ждать, он не мог не думать об этой движущей силе. Что было ее причиной? Все те годы, что он жил с приливами этой необходимости, он так и не смог связать их с каким-либо конкретным явлением. Это начиналось при самых разных обстоятельствах. После хорошего обеда в придорожном кафе или в солнечный воскресный день, когда он чинил водопроводный кран на кухне, а однажды после того, как он проснулся в два часа ночи, чтобы поймать воробья, который залетел в дом через окно, каждый раз одно и то же. Сначала его голова могла быть забита рядовыми делами буднего дня, и вдруг он неожиданно мог снова оказаться во власти этих… приливов.
Борясь с холодом октябрьской ночи, он поднял воротник спортивной куртки; затем взглянул на часы. Он всегда наслаждался, предвкушая этот вызов. То же самое произошло и теперь. Несмотря на то, что сейчас ему было холодно. «Нужно было надеть шарф или свитер», — проворчал он про себя. Он всегда старался одеваться легко, насколько это было возможно. Чем меньше носишь, тем меньше теряешь. Шарф мог бы создать дополнительные проблемы, оказаться мелочью, которая его погубит. Он засвистел мотивчик песни, название которой попытался вспомнить, но так и не смог, затем ему на ум пришло стихотворение: «Я прыгаю, как кукла на веревочке…» — и он мысленно закончил: «Я бы назвал это весенней лихорадкой, но я знаю, что весна здесь ни при чем». Он иронично улыбнулся, зов был достаточно сильным, однако он так и не почувствовал ни сильной лихорадки, ни уж тем более желания попрыгать. Он был охвачен одной мыслью… Его миссия, даже долг, ниспосланный свыше.
Улыбка быстро сбежала с его губ, и в голове прояснилось при виде одинокой фигуры молодой женщины, появившейся в дверях здания на противоположной от автостоянки стороне улицы. Девушка шла по широкой асфальтированной дороге, мимо припаркованных машин, направляясь к домам.
Почувствовав свежий прилив энергии, он собрался выйти из своего укрытия. Перед выходом он глубоко вздохнул, наполняя легкие воздухом, как пловец-чемпион, балансирующий на поверхности последние секунды перед тем как нырнуть.
Идти было труднее, чем он предполагал вначале, и последние десять ярдов ему пришлось пробежать. От такого усилия дыхание участилось, а это было нежелательно. Он должен выглядеть спокойным, расслабленным, иначе ничего не выйдет.
Когда наступил критический момент, он проделал все великолепно, в точности выполнив каждое запланированное ранее движение.
Хорошенькая девушка улыбнулась, почувствовав чье-то присутствие, и остановилась, вглядываясь в темноту, отделявшую их друг от друга.
Это замешательство, остановка, чтобы трезво оценить ситуацию… всегда так похожи… Успокоившись, она подошла на шаг ближе. Он сосредоточился на своих сумках, которые уронил и «пытался» собрать, делая вид, что никого не замечает.
Наконец сомнения рассеялись, и она задала прекрасный, нужный вопрос: «Вам помочь?»
Только тогда он взглянул на нее и ослепительно улыбнулся.
— Рэнди, — сказала маленькая девочка, когда подошла ее очередь, и протянула книгу. — Это для меня, поэтому вы можете написать «На память Рэнди».
Не успела Кэрол Уоррен взять ручку, чтобы надписать книгу, как суровая женщина за спиной девочки выступила вперед и уточнила просьбу:
— Ее зовут Миранда. Напишите «На память Миранде», мне так больше нравится.
Кэрол заколебалась. Почему бы не надписать книгу так, как попросила девочка? Это ведь для нее, не так ли?
Но ситуация не располагала к долгим раздумьям. У вращающегося стула, сидя на котором в книжном магазине обычно и надписывали свои книги писатели, уже стояло еще пятеро детей с мамами, терпеливо ожидая своей очереди, чтобы получить автограф Кэрол, автора «Пещеры дракона».
«На память Миранде, с любовью, Кэрол Уоррен», — написала Кэрол красивым почерком, предназначенным специально для таких случаев.
Девочка взяла книгу с благодарной улыбкой на лице.
— Почему тебе нравится называться Рэнди? — проворчала мать, когда они отошли. — Это мальчишеское имя…
После того как следующие пятеро получили автографы, поток покупателей иссяк. Лысеющий молодой человек, хозяин книжного магазина «Добрый великан», стоял рядом с Кэрол у ниши, которую называли «Уголок автора».
— Прекрасный оборот, — проговорил он, наклоняясь к Кэрол. — Такого не было с тех пор, как здесь побывал Сендак.
— Я рада, что вы довольны, — ответила Кэрол.
— Я более чем доволен. Если так пойдет, мы продадим сотню экземпляров.
Он взглянул на часы.
— Пока у нас небольшое затишье, я был бы рад угостить вас ленчем. Вы трудились два часа.
Кэрол давно заметила, что он проявляет к ней интерес, и подозревала, что приглашение на ленч подразумевает нечто большее. Она почувствовала себя виноватой в том, что поощряла его ухаживания.
— Спасибо, но я, пожалуй, останусь, — сказала она с самой теплой улыбкой, на которую только была способна. — Если появится еще кто-нибудь, мне бы не хотелось заставлять ждать.
