В глухих лесах - [5]

Кэрол замедлила шаг. Что могла она сказать Дональдсонам, чтобы слова ее не прозвучали неискренне и банально? Чем ближе она подходила к двери, тем больше ей хотелось уйти и выразить соболезнование в письме. Но Кэрол знала, что этого будет недостаточно, и эти мысли были единственной минутной слабостью, которую она себе позволила. В конце концов, это было частью ее работы. Если она старалась хоть как-то оградить мир от ужаса, может, это придаст особую остроту фантазиям, которые она воплощала в своих книгах.

Группа людей около двери уменьшалась. После недолгого колебания Кэрол продолжила свой путь вперед. В церкви и у могилы она узнала многих бывших одноклассников, которых не видела со дня окончания школы. Печальный повод для встречи, как будто бы это был единственный способ поговорить со старыми школьными друзьями. И она подумала, что если делиться своими чувствами с другими, то становится гораздо легче, — так на них подействовала смерть Энни.

Как только Кэрол переступила порог, мистер Дональдсон приветствовал ее. Стройный красивый мужчина с густыми серебристыми волосами, он попытался улыбнуться.

— Кэрол, дорогая Кэрол, — прошептал он, заключая ее в объятия. — Когда ты здесь, становится легче.

Она крепко обняла его и снова почувствовала, что плачет. Ее родной отец не был столь физически привлекательным мужчиной, и Кэрол поэтому всегда завидовала подруге.

— Это ужасно, — сказала Кэрол, когда Эд Дональдсон отпустил ее. — Такое чувство, что это кошмарный сон, и нужно просто проснуться.

— Это было бы замечательно, — сказал он, и Кэрол поняла, что ее замечание было как раз из тех пустых сантиментов, которых она опасалась. Она вышла из неловкого положения, повернувшись к его жене, только что дослушавшей сочувственные излияния пожилой женщины.

— Сильвия, посмотри, кто здесь…

Мать Энни взяла руку Кэрол, затем подошла ближе и озадаченно посмотрела на нее.

Кэрол поняла, что Сильвия Дональдсон все еще была в шоке.

— Кэрол Уоррен, — представилась она.

— О Господи, Кэрол, ну конечно. Разве не ужасно то, что случилось с моей девочкой. Она ведь была самой лучшей. Как мог кто-то причинить зло такой прекрасной… такой… какой отвратительный мир. Я не знаю, захочу ли я еще жить в этом мире. Может быть, Энни там лучше. Как ты думаешь, может, ей там лучше?

— Не знаю, миссис Дональдсон, — отозвалась Кэрол. — Я знаю только, что буду ужасно по ней скучать.

Кэрол увидела в стороне медсестру в униформе, на которую сначала не обратила внимания. Но сейчас женщина в белом халате вышла вперед и спросила, не желает ли миссис Дональдсон отдохнуть.

— Нет, со мной все в порядке, — ответила мать Энни и снова посмотрела на Кэрол. — Приятно тебя видеть, дорогая, — добавила она рассеянно. — Пожалуйста, чувствуй себя как дома. Там есть кофе и пирог. — Она растерянно прошла через двери в гостиную, затем обернулась к мужу, который прохаживался с новым посетителем.

Кэрол прошла вперед. Она поняла, что это убийство не ограничилось одной жертвой. Сильвия Дональдсон когда-нибудь сможет прийти в себя, но уже никогда не станет прежней. И кто знает, когда сила, поддерживающая ее, иссякнет.

Пересекая гостиную, Кэрол неожиданно вспомнила, как здесь проходила школьная вечеринка, в ее памяти возник образ Энни, разносящей блюдо с сэндвичами, разливающей кока-колу; воспоминания неожиданно оборвались — Кэрол окликнула женщина, идущая навстречу. В школе Дебби Гэхэген была одной из самых хорошеньких и популярных девушек. Бойкая и жизнерадостная блондинка с грудным голосом. Теперь она немного подурнела.

— Кэрол, — воскликнула Дебби, — как замечательно, что ты пришла.

— А как ты думаешь, Дебби, могла ли я поступить иначе? Энни была моей лучшей подругой.

— Конечно. И моей тоже.

Насколько помнила Кэрол, в школе Энни и Дебби никогда не были особенно близки.

— Боже мой, — продолжала Дебби, схватив Кэрол за руку. — После всего, что случилось, никто не может сомневаться в неизбежности смертной казни, правда? Кто может думать, что достаточно поймать этого парня и посадить его в тюрьму? Такие звери не должны жить. Только не после того, что он сделал со всеми этими женщинами…

Взгляд Кэрол блуждал по лицам остальных присутствующих, но последние слова Дебби привлекли ее внимание.

— Женщины? — повторила Кэрол. — Разве Энни была не одна, когда…

— О, когда ее убили, она была одна. Все они были одни. — Дебби Гэхэген остановилась, заметив на лице Кэрол недоумение. — Неужели ты не читала об этом? Вчера в газете написали, что кто бы ни убил Энни, это, должно быть, тот человек, который уже убил двадцать или тридцать других женщин.

— Тридцать? — почти неслышно сказала Кэрол. Не ослышалась ли она?

— Может, и больше. Ты и вправду ничего об этом не знаешь? В газетах вот уже год постоянно об этом пишут.

Кэрол покачала головой, не в ответ, но как бы отказываясь поверить в этот ужас. Она не удивилась тому, что ничего не знала об этой истории. Она выписывала «Таймс», которую лишь пролистывала, и слушала иногда радио. Тем не менее она часто пропускала криминальные сообщения, шедшие нескончаемым потоком. Неверно было бы сказать, что она жила с шорами на глазах, но насилие было одним из слагаемых, составляющих жизнь большого города, и она считала глупым зацикливаться на этом. Теперь, когда ее лучшую подругу убили, она думала иначе.