В День святого Валентина - [28]

— А как это будет выглядеть в суде? — воскликнула Сандра. — Он не применил никакой силы, ничем не оскорбил меня.

— Он манипулировал тобою, жестоко играл твоими чувствами.

— Извините, миссис Вэллес, — миссис Огден стояла посреди комнаты, обнимая огромный горшок с цветами, — к вам посетитель.

— Хорошо, спасибо.

Экономка ушла в кухню, и Сандра убрала руку, прикрывающую телефонную трубку.

— Мореа, я больше не могу. Жить с ним — это просто кошмар. Если так пойдет и дальше, придется отправиться в клинику для душевнобольных. Или я стану кидаться на людей, как рассвирепевшая львица.

— В таком случае продемонстрируй свою суть, и он сам сбежит.

— Нет уж, Мореа, ты лучше давай мне юридические советы, а то твоя психологическая поддержка окончательно сведет меня с ума.

Миссис Огден хлопотала на кухне, и Сандра не могла спросить, кто к ней пришел. Заглянув в гостиную и увидев сидящую на краешке стула Николь Фокс, она оторопела.

Как только Сандра вошла, Николь тут же вскочила.

— Я не стану вам мешать, — торопливо начала Николь, — я просто принесла цветы. Хотелось поблагодарить вас за вчерашний вечер, а когда я спросила о…

— Миссис Огден затащила вас сюда, даже не спросив…

Николь кивнула.

— Так оно и было, — подтвердила та, — она забрала цветы и ушла, прежде чем я смогла… я не собиралась сюда врываться.

Сандра отметила, что Николь необычайно бледна. Симпатия, вспыхнувшая в ней, была неожиданной для нее самой. Мужественная девушка. Она ведь могла просто прислать цветы с посыльным, а не встречаться с ней лично.

Николь сделала пару шагов к дверям.

Лучше не трогаться с места и ничего не предпринимать. Через две минуты все было бы кончено! Но Сандра не могла перебороть в себе любопытства.

— Но вы ведь хотели меня видеть? — спросила она.

Может быть, Николь хотела попросить ее дать Коннору свободу? Наконец-то они могут поговорить в открытую.

— Садитесь, пожалуйста, не хотите ли кофе?

— Нет, спасибо, не беспокойтесь, надеюсь, вам понравились цветы так же, как мне — вчерашний вечер.

— Очень мило с вашей стороны… принести мне цветы.

Голос Николь дрогнул, а щеки слегка порозовели.

— Знаете, вы выглядите совсем не так, как…

— Как вы ожидали.

— Нет, Коннор мне рассказывал о вас, но я…

Сандра могла представить себе этот разговор.

Каждый муж-гуляка держит за пазухой историйку-другую о своей жене, чтобы вызвать сочувствие подруги, не так ли? Но Николь не настолько наивна, чтобы повторять это слово в слово.

Что происходит с Сандрой, что творится в ее голове? Почему она сидит тут с Николь и пытается о чем-то с ней договориться?

— Он сказал, что вас воспитывала дама, помешанная на аристократических манерах… — начала Николь.

— И вы решили, что я буду надменна и груба с любым, кто не так тонко воспитан?

Она задала этот вопрос, а сама подумала, что Коннор не стал бы столь цинично говорить с кем-то о графине. Конечно, он был к ней привязан, и, возможно, в своей печали обратился к Николь за сочувствием.

— Однако мне кажется, что Коннор переоценил серьезность ситуации. Графиню очень волновали вопросы хорошего тона, но она никогда никого не критиковала. Наоборот, она всегда говорила, что замечать чужие промахи неприлично.

Николь обдумала сказанное и улыбнулась.

— Ну, это звучит логично, не правда ли? Но Коннор никогда ничего плохого о ней не говорил. Он ее очень уважал.

Сандра пристально посмотрела на собеседницу.

— А вы, наверное, настолько увлечены им, что защищаете его передо мной?

— О да, — Николь вздохнула, — он замечательный, хотела бы я…

Слезы застилали глаза Николь, и она вряд ли видела Сандру. Голос девушки дрожал, и это говорило о ее чувствах больше, чем любые слова. В горле Сандры застрял ком.

— Вы очень счастливая женщина, — продолжала Николь хриплым голосом, — у вас прекрасный муж, а теперь будет и ребенок.

Что, подумала Сандра, ответила бы на это графиня?

— Спасибо, — ограничилась она скупым словом благодарности.

Николь поднялась.

— Ну, пора идти. Скоро на работу — сейчас мы проводим опыты, у меня вечерняя смена, мне надо успеть поработать еще и в «Шервуде». Я ведь бросаю компанию в разгар сезона. — Она помолчала. — Ну, я топчусь на месте, а вам не интересны подробности. Еще раз спасибо, что пригласили меня вчера. У меня глаза раскрылись на… — ее голос упал до шепота, и Сандре показалось, что она сама себя не слышит, — на все, что я теряю.

Она проводила гостью до порога, закрыла дверь и, опустошенная, прислонилась к косяку.

Итак, по мнению Николь, она счастливая женщина! Самая мысль об этом окончательно лишила сил. Что бы сказала Николь, если бы она заявила, что с радостью отдала бы ей Коннора, обернув цветной бумагой и завязав бантиком, если бы только могла!..

* * *

Коннор пришел домой ровно в шесть, а чуть позже Сандра собралась наконец с духом, чтобы снова заговорить о поездке в Финикс. Она весь вечер репетировала свою маленькую речь перед зеркалом и знала назубок каждое слово.

Она решила сказать ему, что крестная просила приехать ее одну. Вопрос в том, поверит ли ей Коннор. Или по крайней мере сделает вид, что верит.

Ей было непонятно, чего он добивается, неужели надеется, что она так устанет от его постоянного присутствия, что безо всяких усилий отдаст ему ребенка? Но нет, он не мог додуматься до такой изысканной мести. Мореа говорила, что для разводящихся пар играть друг у друга на нервах обычное дело, хотя бы просто для того, чтобы доказать, что они это могут.