Графиня при смерти…
Это известие сразило Сандру, и свой голос она узнала с трудом:
— Я была уверена, что она поправляется! Всего месяц назад, сразу же после операции, она сказала мне, что…
Собеседник на другом конце провода с трудом подбирал слова:
— Я убежден, что она просто не хотела вас огорчать, миссис Вэллес. Ведь вы только недавно потеряли отца. Доктора полагают, что это лишь вопрос времени, и весьма скорого.
Пожалуй, так оно и есть, подумала Сандра. За последние несколько месяцев в Денвере столько всего стряслось. Неудивительно, что графиня не хочет усложнять Сандре и без того нелегкую жизнь.
Но разве неожиданность способна облегчить боль утраты?
— Надеюсь, вы не скажете ей, что я вам звонил, не так ли, миссис Вэллес?
— Конечно, Хартфорд, не скажу. Я вылетаю первым же рейсом.
В усталом голосе послышалось облегчение:
— Мы распорядимся, чтобы вас и мистера Вэллеса встретили в аэропорту.
Сандра усилием воли заставила себя спокойно произнести:
— Не думаю, что у мистера Вэллеса найдется свободное время…
Последовала пауза.
— Но если вы приедете одна, то графиня заподозрит, что я вам звонил. Я полагал, что могу сказать ей, будто вы с мужем прилетите на выходные, вроде бы как на второй медовый месяц…
Второй медовый месяц! Знал бы Хартфорд, насколько смехотворно его предположение! Но, в общем-то, он, конечно, прав: графиня обожает Коннора. Если он приедет, не возникнет никаких вопросов. Иначе же Сандре придется объяснять своей умирающей крестной, что у них с Коннором никогда не будет не только второго медового месяца, но даже «бумажной» годовщины свадьбы — ведь совсем скоро они уже официально оформят развод.
Сандра закусила губу и вздохнула.
— Выясню, когда он сможет освободиться, — сказала она, — и поручу Энни позвонить вам и сообщить номер рейса.
Она положила трубку на рычаг и посмотрела на свою руку. Сандра никак не могла привыкнуть, что на пальцах нет ни бриллиантового перстня, подаренного Коннором, ни обручального кольца.
Она нажала на кнопку внутренней связи.
— Энни, забронируй, пожалуйста, два билета на первый самолет до Финикса и узнай, не ушла ли еще миссис Огден из моей квартиры. Если она там, попроси ее упаковать мне все необходимое на выходные и пошли за вещами машину. И, пожалуйста, договорись с секретарем мистера Вэллеса о немедленной встрече.
— Вы хотите, чтобы он поднялся к вам? — Энни явно колебалась.
— Разумеется, нет. Я сама спущусь в его кабинет. И еще: ты успеешь подготовить все документы, которые надо подписать до конца недели?
— Уверена, что справлюсь, миссис Вэллес.
— Спасибо, Энни.
Сандра отключила переговорное устройство и направилась в небольшую туалетную комнату, поправить макияж и прическу. Наверное, очень глупо с ее стороны, но ей все еще хотелось нравиться Коннору.
Впрочем, а почему бы и нет? Для дочери косметического магната стремление выглядеть «на все сто» в любой ситуации просто-напросто давно укоренившаяся привычка. А может, она просто старается оттянуть момент, когда войдет в кабинет Коннора с просьбой об одолжении? Но это еще глупее, ведь с тех пор, как они с Коннором решили идти каждый своим путем, у них неплохо получается ладить друг с другом. Не то чтобы их можно считать приятелями — между ними никогда не было большой дружбы, — но теперь они обсуждали деловые вопросы спокойно, лишь как партнеры. А тот ужин, на который они явились со своими адвокатами, прошел так цивилизованно, что даже доставил Сандре удовольствие. Они довольно быстро обсудили вопрос о разделе собственности и провели остаток вечера, мирно обсуждая театральные премьеры и политические вопросы.
Она поправила прическу, заколола аккуратный пучок парой шпилек в тон своим пепельно-русым волосам и подкрасила ресницы. Их фирма гарантировала, что новая тушь не потечет ни в акваланге, ни в спасательной шлюпке во время шторма. Больше Сандру ничто не задерживало, и она направилась в кабинет исполнительного директора.
Коридоры в «Шервуд косметикс» были покрыты пушистыми ярко-синими коврами. Синий — цвет торговой марки. Бархатистый ворс украшала стилизованная буква S, в точности повторяющая ту, которую Сайлас Шервуд изобразил на тюбике первой губной помады, выпущенной фирмой тридцать лет назад.
Воздвиг себе памятник, неприязненно подумала Сандра. Символ империи, построенной на тщеславии. Сайлас Шервуд делал ставку на женщин, пользующихся его продукцией, но при этом ничто не могло сравниться с его собственным тщеславием.
Директор по рекламе уже ждал перед офисом Коннора, и Сандра собиралась присесть рядом, когда секретарь пригласила ее в кабинет:
— Пожалуйста, миссис Вэллес, мистер Вэллес ждет вас. — Сандра уловила еле заметные нотки недоумения в ее голосе.
За все время, пока они вместе с мужем работали в «Шервуд косметикс», она никогда не позволяла себе забегать в кабинет Коннора без предупреждения и его на такое не поощряла. По правилам делового этикета уведомить коллегу о своем визите полагалось заранее. Она не нарушала этот кодекс, когда коллега был ее мужем; а сейчас и подавно не стала бы этого делать. Впрочем, Сандра отвечала за связи с клиентурой, и вопросы, которые она решала, редко требовали срочного вмешательства исполнительного директора.
