В черном списке - [94]

Мы восхищались выдержкой Вилли. Но он сказал, что у других больше причин потерять выдержку. Неграмотные люди были опутаны невероятно сложной системой анкет и оттисков пальцев. Они беспомощно барахтались в сети, которая все больше опутывала их. Они зависели от всего на свете и никогда не знали, кто поможет, а кто пройдет мимо. И случалось, что они в отчаянии начинали бить посуду, неслись очертя голову по улице, грабили первого встречного. А чем еще можно было ответить на несправедливость?

Петеру надо было уходить куда-то, и Анжела шла с ним. Он подарил нам обточенный кусок пемзы в форме головы.

— Мы сможем оградить себя и без камней, — сказал Вилли иронически.

Вернулась Лиза и послала Роберта спать. Мы вслушивались в убаюкивающий мягкий говор с протяжным а-а-а, характерный для африканцев, говорящих по-английски. Мы старались запомнить все: сидящего у стола с учебником Роберта, желтоватые блики на потолке, падающие от света керосиновой лампы, печь на кухне, дверь в комнату, где спала Ребекка, циновку, которую всегда любезно пододвигали к ногам входящих, старинную репродукцию на стене, изображающую «птицу феникс, которая отрывает от солнца кусочки, чтобы сделать звезды».

Пора было расставаться со всем тем, что было частицей Южной Африки, в последний раз выйти на ветер, несущий золотистую пыль с желтых и белых терриконов. Мы не знали, увидим ли мы все это когда-нибудь снова. Было такое чувство, будто уходишь в изгнание, но ненадолго. В Южной Африке оставались люди, по которым мы всегда будем скучать. Но пока не было поздно, пока наши впечатления не превратились в противоречивые цифры и обобщения, нам хотелось еще и еще смотреть на это жилище, на женщину в кухне, ребенка на полу, мужчину со своей газетой — все это было совсем одинаковым и у белых, и у черных. Самым важным на свете нам казалось удержать в памяти выражение лиц, разговор и обстановку дома.

— Вы уверены, что ничего не забыли? — спрашивает Лиза. — Смотрите не опоздайте на самолет.

Через несколько часов мы будем над экватором, и Южная Африка останется позади. Но нам казалось, что мы едем всего лишь в соседнюю локацию.

— Мы еще увидимся, — сказал Вилли Косанге и сочувственно похлопал нас обоих по спине, будто мы отправлялись в ссылку.

— Однако не при нынешнем режиме, — сказал я, — пни не разрешат нам приехать снова.

— И все же мы скоро увидимся, — повторил Вилли.

Он засмеялся тем особенным гортанным смехом, каким могут смеяться только африканцы, и можно было подумать, что ему очень весело.

— Не выпьете ли чаю перед дорогой? — спросила Лиза.

Мы с благодарностью отказались. У нас не было времени. В следующий раз. И они отпустили нас, попросив не забывать о нашем обещании.

Да, мы будем помнить.

Этого забыть невозможно.

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Работу над своей книгой Пер Вестберг завершил в 1960 г. Это было время, когда пришедший в движение континент на глазах всего человечества сбрасывал цепи колониального рабства: в Западной, Центральной и Восточной Африке один за другим взмывали к небу флаги независимости. 1960 год получил название «года Африки» — по насыщенности важными событиями он не имел равного во всей истории этого континента. 1 января 1960 г. обрела независимость Республика Камерун, а к концу года была провозглашена независимость 17 африканских стран с населением более 80 млн. человек. Весь мир убедился в том, что представление об Африке как о заповеднике колониализма обветшало и устарело.

За три года, минувшие со дня выхода в Швеции книги «В черном списке», в Африке произошло многое: был убит Патрис Лумумба, развалилась колониалистская Федерация Родезии и Ньясаленда, на конференции в Аддис-Абебе была провозглашена Организация Африканского Единства, появились новые независимые государства — всего не перечесть. Но на юге континента белые расисты по-прежнему пытаются остановить поступь истории.

Впрочем, неверно было бы утверждать, что с тех пор, как Вестберг написал свою книгу, в Южной Африке ничто не изменилось. Перемены произошли и там, и какой бы подчас реакционный характер эти перемены ни носили, они, как правило, являются в конечном счете отражением тех больших сдвигов, которые происходят на континенте. Изменилось даже само название страны. Южно-Африканский Союз (ЮАС) с 31 мая 1961 г. именуется Южно-Африканской Республикой (ЮАР). Конечно, провозглашение республики— лишь политический маневр, никоим образом не направленный на перемену курса внешней и внутренней политики. Но что заставило расистов сменить «вывеску»?

С тех пор как в последние десятилетия на международную арену вышли десятки новых независимых государств, особенно нетерпимым стал сам факт существования фашистского государства в Африке. Вряд ли за последние годы был хоть один международный форум с участием стран Африки и Азии, который бы не осудил дискриминацию на юге Африки. Поэтому никого не удивило, когда в марте 1961 г. на очередной лондонской конференции премьер-министров стран Содружества нации под давлением «небелых» членов организации ЮАС был вынужден выйти из Содружества. Именно в этот момент был предпринят отвлекающий маневр, и на спет вытащили вопрос о республике.