В чеховском Мелихове - [16]

На пепелище остались неподвижно сидевшие на сундуке две черные фигуры. Около них бродил старичок повар без шапки и бормотал:

— Это, скажем, не тово... ни к чему это...

Епифан куда-то пропал.

Епифана арестовали на другой день. Жена ушла к своим родным. Бабка Христа ради устроилась у соседей. У нее оставалась только одна надежда на Антона Павловича.

Чехов поехал в Серпухов к следователю, доказывал ему невменяемость Епифана и просил отпустить, хотя бы для того, чтобы облег-

«Пожар в деревне». Иллюстрация А. Пластова к рассказу Чехова «Мужики».

чить участь ни в чем не повинной, многострадальной матери. На следствие в качестве свидетеля вызывали из Петербурга Александра Чехова.

Через три месяца следователь согласился отпустить Епифана, если Антон Павлович возьмет его на поруки.

Епифан сразу же ушел на заработки, даже не поблагодарив поручителя. Не за чем и негде ему было оставаться в деревне.

Одинокая бабка убивалась и чахла с каждым днем. Чувствуя близкий конец, послала она горестное письмо к сыну в Сибирь. Федор не успел опомниться от последнего неудачного побега. С годами уходили силы, в душу вселялась безнадежность. Известие о домашнем несчастье взбудоражило его, но что он мог сделать? И, как для утопающего соломинка, осталась последняя маленькая надежда. Рассказы о помощи доктора Антона Павловича заставили его призадуматься. Если рассказать Антону Павловичу все, все по порядку, без утайки, может быть, похлопочет, и тогда Федор сможет вернуться законно и помочь матери. Помог же он Епифану, тот был на самом деле виноват.

Посоветовался Федор с грамотными людьми, и такие были в ссылке, но больше за политику. Рассказали политические, что Чехов человек известный, Говорили, что сам он на Сахалин ездил и многим ссыльным помог, про жизнь их каторжную большую книгу написал.

Но письмо к Антону Павловичу Федор решил написать у дьячка, он вольный, к нему доверия больше. Письмо получилось длинное, не похожее на те, что он получал из деревни:

«Его Высоко Благородию Господину Антону Павловичу.

Всепокорно Вас прошу, не оставьте моей к вам жалостной и слезной просьбы, за Ваше неоставление буду молиться богу и за ваше все семейство, и на сем свете за ваше здоровье буду благодарить господа бога и буду вспоминать все ваше семейство и буду благодарить по гроб своей жизни...»

Откуда было знать Федору, что в это самое время жизнь Антона Павловича была на волоске, что лежал он в больнице и плевал кровью.

Слезно изливал Федор свои беды. Даже дьяк и тот разволновался, когда писал: «Страдаю невинно, и по сие время не зная, кем это совершено, и приходится мне страдать всю свою жизнь, в таком несчастном положении быть целый век, и разлучили меня в живых со своей маменькой-старушкой, и она при старых лет скитается где день, где ночь, и некому будет похоронить ее старых костей...»

Заканчивал письмо Федор опять словами благодарности, добрыми пожеланиями и поклонами Марии Павловне.

Не знал Федор, что и кому писал Чехов по поводу его судьбы, только, когда ему разрешили вернуться домой, он был твердо уверен, что это благодаря помощи Антона Павловича.

Но в Мелихове он уже не застал Чехова: тяжело больной писатель только что переселился в Ялту.

Не застал он и мать. Старуха умерла, не дождавшись сына. Бездомный и бесприютный, немного он прожил в родном селе.

Вот события, которые позже нашли отражение только в одном рассказе «Мужики». А ведь в мелиховский период Чехов написал более 40 произведений; среди них такие шедевры русской литературы, как «Палата № 6», «Человек в футляре», «Крыжовник», «Дом с мезонином», «Черный монах», «Три года», «По делам службы», «Случай из практики», «Ионыч», «О любви», пьесы «Чайка» и «Дядя Ваня», книга «Остров Сахалин» и многие другие.

В большинстве этих произведений нетрудно заметить мелиховские впечатления: тут и названия окрестных сел, и фамилии местных жителей, и события, бывшие в этих местах.

Мелиховские впечатления питали творчество Чехова даже тогда, когда он покинул Мелихово. Особенно характерен в этом отношении рассказ «В овраге», написанный в Ялте в 1900 г. Старожилы и сейчас покажут церковь в селе Сокольникове и обязательно расскажут, что дьячок именно этой церкви на похоронах у фабриканта объелся икры. В описании села Уклеева они узнают характерные черты двух фабричных сел Угрюмова и Крюкова.

Жительница деревни Бортнево, 90-летняя Ольга Сергеевна Лаврова рассказывала, что она помнит угрюмовского трактирщика, нажившего состояние фальшивыми деньгами. У трактирщика были две снохи: Аксинья и Олимпиада. Они между собой враждовали. Аксинья — женщина властная, вела все хозяйство в доме. У тихой Олимпиады был мальчик, которого старик любил и хотел подписать на него наследство. Из зависти злая Аксинья извела мальчика. Ольга Сергеевна совершенно неграмотная, и рассказ ее мог быть заимствован только из жизненных впечатлений. Но как он совпадает со всей сюжетной линией чеховского рассказа! Недаром Алексей Максимович Горький говорил в своей рецензии на этот рассказ: «...Чехов никогда и ничего не выдумывает. Все эти люди, хорошие и дурные, живут в рассказе так же, как они живут в действительности».