В бурном потоке - [36]
Вот я неожиданно и подошла к заключительной части Вашего письма, в которой Вы спрашиваете о моем житье-бытье и о моих теперешних поручениях. Начну с них: поручения у меня есть, и даже целый мешок, и мне вовсе не стыдно навалить на вас этот мешок, ибо это делается ради идеи и вас самого.
Я отдам это письмо одному близкому нам голландскому писателю, он едет на несколько дней в Вену и, как представитель международной организации Красного Креста, освобожден от досмотра таможенных и полицейских чиновников. Он работает в «смежной» с Вами профессии, а именно — обследует общественное мнение в странах, ведущих войну, причем его в первую очередь интересуют такие факты, как стремление к аннексиям, к борьбе до победного конца, а также усталость от войны и порожденные военными условиями жизни оппозиционные настроения. Так как мы ждем от этого исследования очень многого для нашего собственного социологического анализа и для работы в области политической пропаганды, то мы стараемся во всех отношениях оказывать автору помощь. И вот я хочу Вас просить, когда доктор Ван ден Хейвель будет собирать информацию об упомянутых явлениях среди представителей свободных профессий, оказать ему содействие. Как журналист Вы замечательно для этого подходите.
И для моего второго поручения Вы, по-моему, идеально подходите. Мы (то есть Centre international des étudiants socialistes[36], в комитет которого я вхожу) создали рабочую группу для изучения того, как вырождаются идеи социализма под влиянием шовинизма (социал-патриотизм и т. п.).
Для этой работы понадобятся вырезки из газет, особенно из провинциальных, а также из других публикаций, которые здесь нельзя достать. Поэтому, читая газеты, вспоминайте о нас и присылайте как можно больше вырезок!
И, наконец, мое третье и пока — последнее поручение. Я член редакционного комитета одного ежемесячника, пропагандирующего международное сотрудничество и социалистическое обновление (он называется — «Маяк»). До сих пор мы давали статьи об Австрии лишь от случая к случаю. Но течение мировой политики решительно выдвигает сейчас Восток на первый план, а ведь Австрия — это «преддверье Востока». И нельзя не видеть, что события в России неизбежно отразятся и в других местах, поэтому необходимо уделять Австрии гораздо больше внимания. Это мы и намерены сделать, поэтому нам необходимы хорошие материалы об Австрии. Ван ден Хейвель привезет Вам наш майский номер. Как опытный журналист, Вы сразу поймете, каких именно статей мы ждем от Вас. В выборе тем вам предоставляется полная свобода. Вот Вам только два опорных пункта: на той неделе начинается процесс над Фридрихом Адлером, а в конце месяца, впервые после объявления войны, соберется парламент — готовые темы для Ваших статей. Наш голландский друг сообщит Вам, каким путем сюда можно переправлять материал в обход цензуры.
Собственно говоря, Вы уже можете составить себе некоторое представление о моей жизни. Я по-прежнему занимаюсь наукой. Сейчас я работаю над своей диссертацией «О некоторых последствиях чартистского движения в средней Европе». Я также изучаю сербский и русский. Конечно, на посещение концертов, на беллетристику и т. п. времени остается мало. Но по воскресеньям, если нет никаких лекций или конференций, мы лазаем по горам или ходим на лыжах.
А когда я бываю в Цюрихе и выдается свободный вечер, я смотрю какой-нибудь хороший спектакль в городском театре, Шекспир — моя большая любовь, потом Ибсен, но, к сожалению, слишком часто ставят Стриндберга{22}, а его я терпеть не могу. Иногда я стараюсь постигнуть и новое направление в искусстве — «дадаизм»{23} — для чего хожу в кафе «Вольтер», где мне стараются объяснить эту жуть. А иногда посиживаю с товарищами на террасе «Baur au Lac» и наслаждаюсь пестротой впечатлений: озеро и горы, музыка и букеты огней, разноязычная болтовня и мундиры из всех стран Европы, большой свет, полусвет, торговцы оружием, шпионы, и среди всего этого — мы.
Правда, за последнее время у меня таких свободных вечеров не бывало, хотя я прожила без перерыва целых три недели в Цюрихе. Мы (для разнообразия, это уже не «Центр» и не редакция «Маяка», а некая группа, которая при случае помогает секретариату Интернационала молодежи{24}) были заняты по горло, так как уезжали тридцать русских социалистов;{25} они жили здесь долгие годы в изгнании, а после свержения царя, конечно, захотели вернуться на родину. Товарищ Платтен из швейцарской партии снесся по этому поводу сначала с английским и французским посольствами, чтобы получить для них разрешение на проезд. Англичане сразу же отказали. Для господина Ллойд-Джорджа даже «демократия» князя Львова и Керенского — бельмо на глазу, а про Черчилля совсем недавно было напечатано, что он уверенно ждет возвращения русской монархии. Социалисты из правительства в Париже были, правда, готовы помочь возвратиться в Россию социал-патриотам из окружения Плеханова, выступавшим за продолжение войны (те и вернулись), но грозились интернировать наших друзей, как «саботажников войны» (sic!), едва только они ступят на французскую землю. Тогда товарищ Платтен обратился к немцам, и те согласились пропустить в Швецию группу путешественников под его началом, без проверки паспортов и в запломбированном вагоне. Сцена отъезда, происходившая на цюрихском вокзале, была очень трогательной и живописной. Возвращавшиеся на родину путники явились, по обыкновению русских, с подушками, одеялами и узлами. Был тут и маленький мальчуган, он говорил только по-французски и то и дело восклицал: «Robert part pour sa patrie!»
