В боях за Украину - [23]

Сталинградцы пропустили танки еще раз и опять открыли отсечной огонь по пехоте. Сказывалась сталинградская выучка.

Два полка немецкой пехоты, поддержанных сотней танков, смяли и потеснили лишь батальон стрелковой дивизии. И захлебнулись… Устилая поле трупами, отхлынули назад. На поле осталось 16 подбитых и сожженных танков.

Не менее ожесточенные бои разгорелись в полосе 79-й гвардейской стрелковой дивизии. 20 июля дивизия овладела поселком Голая Долина. В тот же день к поселку подошли и были с ходу введены в бой части 17-й танковой дивизии и танковой дивизии «Викинг».

В уличных боях сталинградцы не имели себе равных. По нескольку раз одни и те же дома переходили из рук в руки. Впрочем, какие там дома! Не дома. Домов в поселке не осталось. Под ударами танков рушились глинобитные стены, те, что не могли сгореть в огне пожаров. Переходили из рук в руки подвалы, печные остовы, груды кирпича. Горела вражеская техника, гибли солдаты.

Последний удар в тот день по частям 79-й гвардейской дивизии в поселке Голая Долина последовал вечером. В атаку ринулась мотопехота противника и до 60 танков. Они потеснили гвардейцев, но выбить полностью из поселка не смогли. Гвардейцы обосновались на высоте с отметкой 199,5 и на северной окраине поселка.

И 20 и 21 июля Голая Долина оставалась полем ожесточенного сражения.

20 июля наша разведка отметила поблизости подразделения танковой дивизии СС «Мертвая голова». Гитлеровское командование явно спешило усилить те участки фронта, где наступление Красной Армии создавало угрозу прорыва на всю тактическую глубину и выхода ее резервов на оперативный простор.

Вспоминается мне эпизод боя 20 июля — история с сержантом Александром Ивановичем Чижиковым, одним из тех подлинных героев, о которых не написано громких реляций.

Сержант Чижиков командовал расчетом противотанкового орудия. Его расчет подбил три танка противника. Орудие было отлично замаскировано, но немцы почему-то настойчиво вели по нему прицельный огонь из минометов. Это насторожило сержанту. В короткую паузу между атаками противника он тщательно осмотрел окрестность и вдруг заметил на крыше сарая странно торчащую проволоку, которая никак не могла быть связана ни с крышей, ни со строением. Чижиков доложил об этом своему командиру — старшему лейтенанту С. Титову. Они вдвоем через кустарник и высокую траву подползли к сараю. Конец проволоки оказался антенной полевой рации.

Что бы это могло быть? Неужели радист-лазутчик? Осторожно открыли дверь, в сарае — груда прошлогодней соломы, в беспорядке разбросана всякая рухлядь. Ни души. И все же сержант и старший лейтенант не успокоились, осмотрели завал и в рассохшейся бочке нашли немецкую рацию, соединенную с антенной.

Всяко могло быть. Можно было предположить, что здесь размещалась рация, когда оккупанты владели поселком, и, отступая, не успели прихватить ее с собой. Но могло быть и иначе. Старший лейтенант Титов оставил сержанта в засаде. Изготовившись к бою, с двумя ручными гранатами и автоматом Чижиков затаился в темном углу.

Бой шел, не умолкая, стены сарая содрогались от взрывов. Чижиков терпеливо ждал, когда придет к рации ее радист. Не отсюда ли корректировался огонь и по его батарее? Такой разведчик в иных случаях опаснее танковой роты противника.

Прошло около двух часов. И вдруг солома зашевелилась. Сначала высунулась рука. Из кучи вылез человек лет тридцати, в красноармейской форме с кавалерийскими петлицами, в синих шароварах. Огляделся, направился к бочке с рацией.

Чижиков скомандовал:

— Руки вверх!

Незнакомец резко обернулся и, выхватив из-за голенища нож, кинулся на Чижикова. Сержант оглушил его автоматом, связал руки и ноги, вызвал Титова и двух солдат-артиллеристов на подмогу. Радиста допросили.

Он был заслан в расположение наших войск с задачей — вести наблюдение за передвижением наших частей и корректировать огонь немецкой артиллерии. Изменник оказался жителем этих мест, той самой Голой Долины, за которую шли бои. В сорок первом году он сдался в плен. Этот предатель, пробравшийся в расположение советских частей, использовавший знание местной обстановки, действительно был опаснее целой танковой роты противника.

Наступило 21 июля. Это был исключительно тяжелый день, в особенности для 220-го гвардейского стрелкового полка. Противник контратаковал с раннего утра, он стремился во что бы то ни стало вернуть поселок Голая Долина. Ничего нового в тактике: сначала короткий артиллерийский налет, вслед за ним — налет авиации и танковый клин, под прикрытием танков — пехота.

Первая контратака, со стороны села Долгонького захлебнулась, встреченная артиллерийским огнем.

Тут же гитлеровцы, пытаясь отыскать в нашей обороне слабое место, предприняли контратаку с другой стороны, на этот раз из Хрестищ. На наши позиции в селе Голая Долина устремились вражеские танки, поддержанные штурмовыми действиями авиации и самоходными орудиями. Атака была жестокой и развивалась в благоприятной для противника обстановке: вражеская авиация внесла беспорядок на наших переправах, прервался подвоз боеприпасов. Да и от переправы доставить боеприпасы в Голую Долину было не так-то просто. Подъездные пути подвергались воздействию авиации противника и простреливались его артиллерией.