В Большом театре и Метрополитен-опера. Годы жизни в Москве и Нью-Йорке. - [47]

* * *

А вот и отзыв моего оппонента, бывшего профессора Казанской Консерватории Георгия Кантора на публикацию этого текста:

«Георгий Кантор, Беер Шева, Израиль – at 2011.04.24 14:48:40 EDT

Уважаемый Артур Штильман! Давно и с удовольствием читаю ваши превосходные статьи в журнале (журнал «Семь Искусств» под редакцией Евгения Берковича, Гановер Германия. – А.Ш.). По поводу этого opus, а не могу с Вами согласиться. Конечно, Вы не только замечательно теоретизируете, Вы еще и колоссальный практик, переигравший в оркестре огромное количество самой лучшей (и не только) музыки. Видел Балет «Иван Грозный» в 1977 в ГАБТ. Сильнейшее впечатление, изумительная, ни на что не похожая хореография Григоровича. Потрясающее оформление С. Вирсаладзе, помню, оно было статуарное, декорации не менялись, задник представлял какую-то гигантскую икону. Никаких ассоциаций по поводу тиранических диктатур у меня лично не возникало. Иван Грозный – он и есть тиран, убийца, вождь безумной опричнины, это известно из школьных учебников. Что Вас смутило? Что Иван танцует Adagio с трупом. Да, нет же. Это же его воображение, он танцует с немеркнущим для него образом жены Анастасии, отравленной боярами. Обычный художественный прием для опер, балетов. Музыка совершенно гениальная, а соединение её с отвратительной, по Вашему мнению, хореографией, приведшее к некоему «злу или мерзости» – весьма спорная категория. В рамках краткого отзыва не могу это разбирать. Ваши пассы в отношении композитора Чулаки, который «склеил» или «подогнал» разную музыку Прокофьева к сценическому образу не аргументированы. Так делается всегда. Насколько мне помнится, еще дирижер Стасевич давным-давно объединил фрагменты киномузыки Прокофьева в ораторию «Иван Грозный». Существует множество балетов «на музыку». Глинка не писал балет «Я помню чудное мгновенье», это сделал за него Синисало. Григ не писал балет «Пер-Гюнт», Шостакович не создал балет «Барышня и хулиган». Даже в балете Шостаковича «Золотой век» были введены фрагменты его других сочинений. Внук Прокофьева, записки которого Вы процитировали, конечно, ошибается в оценке «Ивана Грозного». Балет, как Вам известно, получил всемирную известность и даже сейчас Григорович осуществляет его новую постановку в Париже или где-то ещё. Насчет «имморальности» музыки как таковой готов с Вами дискутировать. С искренним к Вам уважением, коллега».

* * *

Профессор Кантор «объяснил» мне, как нужно понимать этот балет. Некоторым моим знакомым, для которых я всегда получал пропуска в театр, хотя только для стояния на свободном месте в ложе, этот балет страшно нравился, и они меня упрекали в непонимании «истинной русскости» спектакля. Мне и сегодня кажется такое мнение совершенно не соответствующим пониманию ответственности создателей спектакля за свою работу. Я объяснял своим знакомым, что автор спектакля Юрий Григорович благодаря своему таланту создал яркий спектакль, и именно его огромный талант и создал «Гимн злу». А зло ведь всегда очень яркое! Оно может покорять и даже захватывать эмоции и воображение огромных масс людей! Вот это и происходило тогда на спектаклях того балета, чему приходилось быть не только свидетелем, но соучастником. То же знакомое чувство я испытал через 20 лет уже в Метрополитен-опера при исполнении оперы-оратории «Моисей и Аарон» Шёнберга. Но об этом позднее.

* * *

Новая постановка оперы Римского-Корсакова «Псковитянка» 1971 года была как раз лучшей моральной и художественной альтернативой тому балету, хотя и была поставлена за четыре года до него. Эта постановка свидетельствовала о здоровом подходе к постановке историко-бытовой драмы – спектакля, в котором также присутствует на сцене царь Иван IV. Возможно, что та постановка была одной из самых удачных работ Юрия Симонова (1971 год, премьера 20 февраля, с прологом «Боярыня Вера Шелога», режиссер – И. Туманов, художник – В. Рындин). Это изумительное произведение Римского-Корсакова получило достойное воплощение на сцене театра. Опера ставилась в Большом театре неоднократно, однако та постановка стала исключительно органичной, и потому даже и сегодня кажется, что то была большая удача всех её создателей и участников. Прежде всего, была проведена великолепная работа с певцами – как актёрская, так и вокальная. Оба исполнителя роли Ивана Грозного были по-своему хороши – и А.Огнивцев и А.Ведерников. Звучание оркестра театра в было исключительно благородным и тембрально богатым. Лучшие качества звука неподражаемых виолончелей оркестра придавали особый колорит многим местам партитуры. Как и всегда, работа с Симоновым была очень выматывающей, но всё же результаты были такими вдохновляющими, что не было жаль столь больших усилий и труда многих людей – этот спектакль все тогда играли с удовольствием, и несмотря на несколько замедленный характер действия, каждый раз участники спектакля пели и играли с тем же свежим чувством новой постановки, которое сопровождало премьеру оперы. Сегодня, уже по прошествии более сорока лет эта постановка вспоминается как одна из самых прекрасных и волнующих страниц нашей жизни в Большом театре – истории тех, кому тогда довелось присутствовать и участвовать в «Псковитянке».