В балканских ущельях - [105]

Шрифт
Интервал

— Мы не сумели.

Эти ответы следовали с такой скоростью один за другим, будто их выучили наизусть. Меня разобрал смех.

— Ну ладно, я сам покажу вам, как надо поступать в таких случаях.

Он подошел поближе и рванул саблю. Глаза у него вращались как бешеные, а желтые зубы скалились в ужасной гримасе.

— Вы, мерзавцы, вы слышали приказ?! Никто не ответил.

— Что я сказал? Молчание.

— Вы что, глухие?

Казалось, никто из нас не моргнул ни разу. Тут он совсем вышел из себя. Поднял саблю, чтобы ударить меня плашмя, и закричал:

— Ты, собака, сейчас я научу тебя говорить!

Сабля опустилась, но не на мою спину, нет, а на пол, и сержант вдруг ощутил, что не стоит, а сидит. Он в изумлении уставился на нас, будто мы не люди, а духи. А мы тем временем сидели спокойно и молча, как изваяния. Никто не пошевелился, кроме меня, ведь мне все же пришлось выбить у него саблю и толкнуть его как следует, чтобы он сел. Произошло все так быстро, что никто ничего не заметил.

Он переводил взгляд с одного на другого, потом обернулся и спросил:

— Они и раньше такими были?

— Да, — ответил наш кустарниковый знакомый.

— Ненормальные?

— Ясное дело.

Среди этих любезных людей царило поразительное единодушие: они глазели друг на друга и качали головами. Они качали бы ими еще очень долго, если бы я не встал наконец и не спросил сержанта:

— Что вы здесь ищете?

Лицо того немного преобразилось, ибо он понял из моего вопроса хотя бы то, что мы умеем говорить.

— Вас, — последовал лаконичный ответ.

— Нас? Что-то непохоже. Ты вроде бы говорил о подонках и собаках. — При этом я пристально взглянул ему в глаза, так что он покраснел. — Кому понадобилось нас видеть? — поинтересовался я дальше.

— Забтие мушюри.

— Для чего?

— Ему надо вас опросить.

Я видел, что он хотел сказать не то, что сказал, но настоящий ответ так и не слетел с его жирных губ.

— Это что-то другое. До сих пор говорилось о наказании. Поди скажи ему, что мы сейчас же прибудем.

— Я не могу, господин! — ответствовал тот.

— Мы должны прийти туда вместе. Мне следует вассейчас задержать.

— А знает мушюри, кто мы такие?

— Нет, господин.

— Так беги к нему и доложи, что мы не те, кто позволит себя арестовать.

— Я не могу. Пошли вместе. Господа ждут.

— Что еще за господа?

— Господа присяжные.

— Ах, так! Ну, тогда нам ничего не остается, как собираться.

Хавасы думали провернуть все иначе. Я вышел во двор первым. За мной следовали мои друзья, а уж потом полицейские. Там стояли наши оседланные лошади.

Сержанту что-то пришло в голову, он подошел ко мне и спросил:

— Зачем вы вышли во двор? Ведь есть прямая дорога, через ворота.

— Можешь не беспокоиться, — отвечал я. — Нам так удобнее.

Я подошел к вороному и вскочил в седло.

— Стой! — закричал тот. — Вы хотите убежать. Слезай! И пусть другие твои люди не садятся.

Его люди хотели воспрепятствовать остальным, а сержант уцепился за мою ногу, чтобы стянуть вниз. Тут я поднял Ри на дыбы и заставил его сделать круг на задних копытах. Сержант мигом отскочил.

— Осторожнее, вы! — крикнул я. — Мой конь пуглив! — И я снова заставил его сделать несколько кульбитов в толпе полицейских, которые с криками разбежались.

Это дало время моим людям сесть в седла, и мы галопом помчались к воротам.

— Живи с миром! — крикнул я сержанту.

— Стой! Стой! — орал тот, устремляясь за нами. — Не упустите его! Воры! Разбойники!

Известие о том, что нас собираются арестовывать, быстро распространилось по деревне и собрало толпу зевак. Но верные подданные падишаха палец о палец не ударили, чтобы хоть попытаться нас поймать: куда больше они боялись попасть под копыта моей лошади. С криками удовольствия они разбегались перед нашими конями.

Какую дорогу выбрать, чтобы попасть к местной власти, я мог понять, оценивая населенность этой деревни: люди здесь всегда селились поближе к начальству. И тем не менее я спросил старика, испуганно шарахнувшегося от нас:

— Где живет кади Остромджи?

Он ткнул пальцем в сторону переулка, выходившего на площадь, и ответил:

— Скачи туда, господин. Там увидишь полумесяц со звездами над воротами.

Мы двинулись в этом направлении и оказались перед длинной и высокой стеной, в середине которой красовались вышеуказанные ворота. Через них проникли в четырехугольный двор, где нас тут же обступила любопытствующая толпа.

В глубине двора стояли служебные и жилые здания. Перекрытия были зеленые, а все остальное — голубое, и это было весьма чудно. Двор был грязен до предела. Только часть его возле самого дома была на пару метров расчищена, что, видимо, обозначало тротуар.

У дверей стояло старое кресло с драной подушкой. Рядом валялась перевернутая скамейка. Пучок веток и вязанка палок указывали на то, что готовится экзекуция. Несколько полицейских стояли рядом, тут же сидел наш старый знакомец-инвалид, которого мы обогнали недавно перед въездом в село.

Лицо его сразу привлекло мое внимание. Он наверняка был уверен, что нас доставили сюда как арестованных. То, что мы гордо и независимо въехали верхом во двор, произвело на него столь сильное впечатление, что он так и не смог скрыть тупого изумления, и я бы рассмеялся, если б не заметил в его источающих ненависть глазах нечто такое, что явно не подпадало под определение тупости.


Еще от автора Карл Май
Том 2 и 3.  Виннету: Виннету. Белый брат Виннету. Золото Виннету

Том 2.Во второй том вошли первая и три главы второй части знаменитой трилогии о вожде апачей Виннету и его белом друге Разящей Руке. Удивительные приключения, описываемые Карлом Маем, происходят на американском Западе после Гражданской войны, когда десятки тысяч предпринимателей, авантюристов, искателей легкой наживы устремились на «свободные» в их понимании, то есть промышленно не освоенные земли. Столкновение двух цивилизаций — а писатель справедливо считал культуру индейцев самобытной и заслуживающей не меньшего уважения, чем культура европейцев, — порождает необычные ситуации, в которых как нигде более полно раскрывается человеческая сущность героев романа.Том 3.В третий том вошли четыре главы второй части и заключительная часть трилогии о вожде апачей Виннету.


Виннету. Сын вождя

Карл Май – автор многочисленных книг о приключениях на Диком Западе бесстрашного вестмена Олд Шеттерхэнда (Разящая Рука) и его верного друга, молодого вождя индейцев апачи Виннету. Многочисленные экранизации и переиздания этих произведений в XX веке подтвердили неувядающий интерес читателей и зрителей к этим блестящим образцам приключенческой литературы. В настоящее издание вошел первый роман о Виннету, в котором рассказывается о знакомстве Олд Шеттерхэнда и молодого индейца из племени апачи. Двум героям, не уступающим друг другу в силе, благородстве и отваге, прежде чем пережить множество опасностей и поклясться друг другу в вечной дружбе, суждено было оказаться смертельными врагами…


Виннету – вождь апачей

Наиболее известный роман Карла Фридриха Мая, немецкого классика приключенческой литературы – история о двух друзьях-побратимах: легендарном индейском вожде Виннету и молодом немце, приехавшем в Америку попытать счастья и получившем от индейцев уважительное имя Разящая Рука..


Золото Виннету

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Жут

Карл Май (1842-1912), последний великий мистик немецкой литературы, до сегодняшнего дня остается у себя на родине, в Германии, одним из наиболее читаемых авторов. Все свои произведения он написал, сидя дома, но вот уже несколько десятков поколений читателей не оставляют равнодушными вышедшие из-под его талантливого пера образы гордых, бесстрашных индейцев, так неотразимо сыгранных Гойко Митичем в экранизациях романов К. Мая.В Собрание сочинений включены не только известные романы писателя, но и произведения, впервые переведенные на русский язык.В двенадцатый том Собрания сочинений вошел роман «Жут».


Виннету

Карл Фридрих Май (нем. Karl May; 25 февраля 1842, Эрнстталь, Саксония — 30 марта 1912, Радебойль) — немецкий писатель, автор знаменитых приключенческих романов для юношества (в основном вестернов), многие из которых экранизированы.Роман Виннету - это первый роман трилогии:* Виннету* Белый брат Виннету* Золото Виннету.


Рекомендуем почитать
Собрание сочинений В. К. Арсеньева в одной книге

Все произведения замечательного писателя-путешественника Владимира Клавдиевича Арсеньева (1872–1930 гг) собраны в одну электронную книгу. Кроме рисунков и этнографических фото-материалов, книга содержит малоизвестные фотографии автора, его родственников и сподвижников.Сборка: diximir (YouTube). 2017 год.


Рыцарский долг

Двое друзей — бывший виллан Жак из селения Монтелье и обедневший арденнский рыцарь сир Робер де Мерлан наконец-то стали полноправными членами ордена Святого Гроба, одного из наиболее могущественных тайных орденов крестоносного братства.Теперь, выполняя волю Римского Папы Григория Девятого, Жак и Робер в составе отряда рыцарей отправляются с некой секретной миссией в Багдад, чтобы тайно встретиться с наследниками великого Чингисхана. Речь пойдет о сокровищах Повелителя Вселенной…Но враги не дремлют и каждый шаг героев будет оплачен кровью…«Рыцарский долг» является продолжением уже известного читателю романа «Рыцарь святого гроба».


Закат над лагуной. Встречи великого князя Павла Петровича Романова с венецианским авантюристом Джакомо Казановой. Каприччио

Путешествие графов дю Нор (Северных) в Венецию в 1782 году и празднования, устроенные в их честь – исторический факт. Этот эпизод встречается во всех книгах по венецианской истории.Джакомо Казанова жил в то время в Венеции. Доносы, адресованные им инквизиторам, сегодня хранятся в венецианском государственном архиве. Его быт и состояние того периода представлены в письмах, написанных ему его последней венецианской спутницей Франческой Бускини после его второго изгнания (письма опубликованы).Известно также, что Казанова побывал в России в 1765 году и познакомился с юным цесаревичем в Санкт-Петербурге (этот эпизод описан в его мемуарах «История моей жизни»)


Поклонники змеи. Черная птица

Густав Эмар — признанный классик приключенческого жанра, романист с богатейшим опытом морских путешествий и опасных экспедиций в малоизученные районы Африки и Южной Америки. Он командовал пиратской бригантиной и томился в плену у индейцев Патагонии, и эти приключения писателя-авантюриста отражены в десятках блистательных романов, которые читаются на одном дыхании.В сборник вошли два романа Густава Эмара.Первый, «Поклонники змеи», — о зловещем культе Вуду, о магических обрядах и кровавых ритуалах гаитянских жрецов, которые выступили с оружием в руках против белых поработителей.Второй — о противостоянии белых поселенцев и техасских индейцев, возглавляемых отважным и жестоким вождем по прозвищу Черная Птица.Издание подготовлено по тексту 1898 года.


Том 5. Золотая лихорадка. Курумилла

В пятый том Собрания сочинений известного французского писателя Гюстава Эмара входят романы «Золотая лихорадка» и «Курумилла», продолжающие цикл романов о приключениях Валентина Гилуа и его друзей.


Пепел революции

В повести описывается промежуток с конца 1919 г. по конец 1921 г. на фоне окончания Гражданской войны в России. Человек, мало что помнящий, бежит из Москвы за страшное злодеяние, которое он случайно совершил против вождей Революции. Беглец был членом партии большевиков, но теперь ему вынесен смертный приговор и отсрочить его исполнение возможно только на Юге, где еще цепляются за последние клочки земли белые. Постепенно открывается предыстория беглеца, оказываются замешены потусторонние силы, стоящие за противоборствующими сторонами, высокая политика и простые человеческие судьбы, которые оказались раздавлены жерновами Революции.


Полукровка

Карл Май (1842-1912), последний великий мистик немецкой литературы, до сегодняшнего дня остается у себя на родине в Германии одним из наиболее читаемых авторов. Все свои произведения он написал сидя дома, но вот уже несколько десятков поколений читателей не оставляют равнодушными вышедшие из-под его талантливого пера образы гордых, бесстрашных индейцев, так неотразимо сыгранных Гойко Митичем в экранизациях романов К. Мая.