В. А. Гиляровский и художники - [8]
Гиляровский всячески старался повысить образование художника, увеличить его знания, что не так-то просто было сделать. Н. И. Струнников больше всего на свете боялся быть на кого-нибудь похожим и поэтому изобрёл собственную теорию самозащиты, считая, что чем меньше он будет знать, тем больше у него возможности спасти себя от подражания. С большим трудом, только через несколько лет, удалось переубедить Н. И. Струнникова. Летом В. А. Гиляровский обычно приглашал художника к себе на дачу, в подмосковную Малеевку. Здесь образованием Николая Ивановича занимались, помимо самого В. А. Гиляровского, его жена Мария Ивановна, в прошлом педагог, ближайшие соседи Гиляровских: В. М. Лавров, издатель журнала «Русская мысль» и переводчик польских писателей Г. Сенкевича и Э. Ожешко, а иногда шквалом налетал на него В. А. Гольцев, известный журналист, которого лишили кафедры в Московском университете за излишне смелые речи.
В Малеевке Н. И. Струнников много работал как художник. По совету В. А. Гиляровского он начал там серию портретов запорожского казачества. Натурой художнику иногда служил сам В. А. Гиляровский, который любил на даче ходить в костюме казака: надевал белую рубаху, шаровары и подпоясывался красным кушаком. Здесь же написал Н. И. Струнников портрет дочери писателя, Н. В. Гиляровской, несколько раз писал самого Владимира Алексеевича. Все эти портреты остались у писателя, за исключением одного, который является сейчас собственностью Государственного Литературного музея.
Эскиз, изображающий казаков, едущих в дозор на небольших сереньких лошадках по занесенному снегом полю, подарил В. А. Гиляровскому А. Степанов. В. А. Гиляровский любил бывать в мастерской художника в Училище живописи. Там у А. Степанова вечно жили какие-нибудь зверьки: белочка, еж, а то и лисичка. Рассматривая работы учеников А. Степанова, писатель рассказывал художнику о своей молодости, которую он провел в глухих вологодских лесах, о своих первых охотничьих опытах (в пятнадцать лет ходил на медведя). В жизни ему приходилось охотиться и на медведя, и на волка, и на тура; из крупного зверя он не охотился только на лося и очень об этом жалел А. Степанов подарил ему замечательную гуашь: в лесу на снегу лежит, вытянувшись во весь рост, убитый лось.
Было у В. А. Гиляровского несколько этюдов С. В. Малютина. Особенно нравился писателю небольшой этюд моря, залитого солнечным светом; он даже написал Сергею Васильевичу четверостишье, когда Малютин как-то зимой принес ему этот этюд:
Много осталось у В. А. Гиляровского на память от художников их автопортретов и его собственных портретов. Свыше пятнадцати портретов В. А. Гиляровского имеется сейчас в собрании его семьи. Они выполнены маслом, акварелью; есть среди них и карандашные рисунки и наброски. В. А. Гиляровского писали и рисовали Н. И. Струнников, С. В. Малютин, А. М. Герасимов, А. И. Левитан, Г. С. Верейский, К. Ф. Юон и другие мастера.
Упомянутые здесь работы художников далеко не исчерпывают собрания Гиляровского.
Виктор и Аполлинарий Васнецовы, Абрам Архипов, Филипп Малявин и целый ряд других известных и никому неведомых художников приносили В. А. Гиляровскому драгоценные листки своих записных книжек — этюды, в память за доброту, ласковое слово и внимание к ним со стороны дяди Гиляя.
В Москве, на углу Большой Молчановки и Борисоглебского переулка до сих пор стоит старинного типа одноэтажный особнячок. Здесь многие годы жил Владимир Егорович Шмаровин — страстный любитель искусства и добродушный хлебосол. Вечерами по средам окна этого дома ярко освещались и к его дверям со всех сторон подходили люди. Художники, писатели, актеры, музыканты — все спешили на шмаровинские «среды».
Шмаровинские «среды» — это как бы второй или даже третий этап в жизни художественного кружка «Среда». Кружок начал свое существование в 80-х годах в московском Обществе любителей художеств, затем у певца К. С. Шиловского и по-настоящему засверкал примерно в середине 90-х годов у В. Е. Шмаровина.
«Среда» имела свой печатный устав, определяющий цель, состав и средства кружка. Своей целью кружок ставил прежде всего всяческое содействие процветанию изобразительного искусства и сближению художников с любителями. «Члены Кружка, — записано в уставе, — собираются для выполнения художественных работ и для совместного обсуждения вопросов искусства».
Кружок состоял из действительных и почетных членов: «Почетными могут быть лица, оказавшие художествам (т. е. изобразительному искусству. — Е. К.) или Кружку особые услуги. Действительными — лица, принимающие активное участие в деятельности Кружка, как художники, так и любители». Наконец, средства кружка «составляются из членских взносов, пожертвований, сборов с выставок, спектаклей, концертов, лекций и чтений, устраиваемых Кружком, и от продажи принадлежащих Кружку художественных произведений».
В 1900-е годы шмаровинские «среды» были заметным явлением в жизни художественной Москвы, объединявшим людей, страстно увлеченных реалистическим искусством. Каждому новому явлению в искусстве и в жизни — открытию крупных выставок, выходу первого номера какого-нибудь художественного журнала — посвящалось специальное заседание «среды». Художники, любители живописи и все остальные, бывавшие на шмаровинских «средах», собравшись за одним столом в дружественной обстановке, говорили о судьбах искусства, получали возможность живого непосредственного общения друг с другом.
