Узют-каны - [29]

Он прошёл в столовую, зачем-то прикрыв за собой двери. Заглянул в закрытое окно раздатки, обогнул угол и оказался на кухне. В её центре обиженно сгрудились покинутые холодные плиты, длинный дюралевый стол, на котором – он однажды видел – режут хлеб здоровенными ножами. Вдоль стены на привинченных к полу ножках приютились огромные фляги – примерно в таких на стройках мешают бетонный раствор. Что же они делают на кухне? Сашка сдвинул крышку и обнаружил на дне остатки чая.

– Ничего себе заварничек, – улыбнулся и водворил крышку на место.

Перевёрнутые на плитах кастрюли искажали его сухопарую, высокую фигуру, обезображивая и превращая в сказочного монстра. Фигура удалялась. Паренёк заглянул в мойку, из одного крана монотонно капало. Ноги влекли дальше. Небольшой коридорчик заканчивался дверью на улицу, называемую служебным входом. Ещё два помещения: какие-то ванны, раковины, зазубренные чурки для разделки мяса. А вот ещё одна небольшая дверка, закрытая на задвижку. Шурик открыл её и оказался в кладовой. Полки заставлены консервами, несколько булок хлеба, ящики с ложками, вилками …и ножами разных размеров. Только сейчас он ясно осознал цель своего одиночного исследования помещений. Ему необходим нож! Если пустился в нестандартное мероприятие – такое, как поход в тайгу, то нужно вооружиться. Это и детям понятно! Так почему же никто не пошевелится? Те двое режутся в бильярд. Новенький вообще куда-то пропал вместе с шизиком майором, нацепившим форму полковника.

Гордость захлестнуло юное сердце – только он один догадался! Оружие, нож в тайге просто необходим: что-нибудь там срезать, а то и порыть землю. Сашка выбрал один – плоский, широкий, как лещ, но не слишком длинный, чтобы не выделялся и не высовывался из-за пояса. Сжал рукоятку, сразу ощутив себя сильным, неумолимым гладиатором. Постоял так какое-то время, выискивая врагов, потом засунул приобретение за пояс – лезвие приятно холодило кожу на ноге – и вышел из кладовой.

– Эй! А ты чего здесь забыл? – в коридорчике у служебного входа возник тот самый в тельняшке, что угостил приблудную собачонку. Неискуримый, вечный чинарик всё так же выглядывал из ухмыляющихся губ. Интеллигент на какое-то время растерялся, но потом нашёлся:

– Попить захотел.

– А-а, – протянул грузчик, подошёл вплотную и внимательно осмотрел мальчишку стеклянными, с издёвкой глазами. – Если что взял не своё, лучше дуру по Амуру не гони, верни взад.

– Ничего я не брал, – Шурик гордо вскинул голову и выдержал взгляд, хотя в груди всё сжалось.

– Вот мы и проверим, – пыхнул чинариком «моряк», Шурик разглядел каждый волосок на небритых щеках, твёрдые пальцы сжали плечо.

– Уж и попить нельзя! Ничего я не брал.

– Дуру по Амуру не гони. Кран вона где, чего здесь делал? – «моряк» подвёл его к кладовой.

– Просто посмотреть!

– Ща и побачим, – грузчик небрежно распахнул дверку и шустро нырнул под стол, на котором стояли ящики с посудой, показывая Сашке спину и мощный затылок.

На миг мелькнула шальная мысль – пока не видит, положить нож на место, но грузчик уже выглядывал из-под стола, сжимая в руке бутылку «Журавлей».

– Всё путём, малец. Флаконы на месте.

Вздох облегчения разжал грудь, расщекотав неуверенный смешок.

– Ты не лыбься, – грузчик состроил обиженную физиономию, – мне друганы за бухало башку отвернут. – И перед Махой потом отчитываться…

Интеллигент смеялся по-детски. Съёжившаяся небритая морда, выпускающая запах перегара, с вытянутой нижней губой не могла вызвать ничего, кроме смеха.

– Не гони дуру, – серьёзно сообщил грузчик, вылезая и отряхиваясь, – дуй давай и шоб ни гугу, ясен пень?

Сашка не заставил себя упрашивать, он даже сдерживал ноги, чтобы не бежать. Надо же, чуть в штаны не наложил, а ещё в тайгу собрался! Кого испугался? Алкоголика? Ох, Шура! Он потряс головой, отгоняя сумбурные мысли, прошёл мимо кухни и раздатки, вынырнул из столовой, но неожиданная встряска всё равно веселила. Интеллигент прошлёпал по лестнице на третий этаж, опустился в ещё одно забракованное при эвакуации кресло и прокрутил в голове сцену с ножом и грузчиком – нелепица. Вот вам и прославленный спасатель!

Он достал своё приобретение, провёл пальцем по лезвию – хороший ножик – и вновь засунул за пояс, почувствовав себя немножко ковбоем, немножко пиратом. «Хо-хо, старый Джо, дружище! Ловко ты провёл пьяного шерифа!» Коридор на третьем этаже был так же пустынен, как и на первом, даже звук катающихся бильярдных шаров не проникал сюда. Часы показывали четверть третьего, и желудок напомнил о себе – пустую, мол, уже шесть часов. Комната Интеллигента, где он раньше, ещё вчера, обитал вместе с хозяйственным и занудным пенсионером, находилась здесь же, на третьем этаже, а где-то в её недрах припасена банка сгущёнки и коробка баранок. Он и не заметил, что уже держит в руках свои припасы, вынутые из хозяйственной сумки. Кровать пенсионера, естественно, пустовала. Он отбыл вместе со всеми, прихватив вещи, включая консервный нож. Не размышляя, Шурик воспользовался новым ножом, одним ударом вогнав его в крышку консервной банки, которая отторгнула несколько белых, вязких капель. Он торопливо вскрыл сгущёнку, воткнул в розетку вилку миниатюрного кипятильника. Как в стакане оказались вода и заварка – вспомнить не удалось, да и незачем: руки всё делали сами, механически и оперативно, наперекор обычной флегматичности хозяина. Кипятильник медленно, но уверено рожал пригоршни пузырьков внутри стакана. Сашка чувствовал лёгкое покалывание в кончиках пальцев, какое-то особое состояние, настрой в груди, как будто там ударили в маленький камертон. Готовя лёгкий полдник, он всё время насвистывал, напевал – в ушах возникла определённая мелодия, и Шурик мог поклясться, что раньше подобной не слышал. Такое с ним бывало, это и привело в своё время к участию в небольшой рок-группе. Саша сочинял песни, причём сначала появлялась музыка, а уж слова на неё сами собой накладывались.