Узы крови - [73]

Бесполезно. Дэниэл не миссис Ханна, которая отошла с миром и после смерти продолжала следовать своим привычкам. Некоторым призракам необходимо выполнить какое-нибудь важное и срочное дело: они задерживаются на несколько минут, чтобы передать последние слова любви или гнева кому-нибудь важному для них. Некоторые, особенно те, кто погиб в результате травм, подвергаются захвату в миг смерти. Это самый обычный случай, вроде пятой жены Генриха Восьмого, которая с криками бегает по залам лондонского Тауэра.

— Дэниэл? — спросила я, хотя его равнодушие лишало меня надежды.

Рейчел замолчала, вскочила со стула и уставилась на Дэниэла. Наоми продолжала смотреть на меня.

Через несколько мгновений Дэниэл растаял, и хотя его самого я больше не видела, но голос слышала.

— Ты его видела? — прошептала Рейчел.

— Жестокая шутка, — рявкнула на меня Наоми.

Я посмотрела на нее.

— Вы живете с вампирами и не верите в призраков? — спросила я.

— Дэниэл мертв, — прошептала Рейчел.

Я кивнула, а сама подумала: как вампир может стать призраком? Ведь он и так уже мертв. От недостатка сна я теряла сосредоточенность.

Наоми повернулась к девушке.

— Рейчел?

— Я тоже его видела, — глухо сказала та. — Всего мгновение, но это был он. Может, он жив? Стефан ничего не позволил бы сделать с Дэниэлом, будь он сам жив.

Она с легким испугом огляделась и вышла. Я слышала ее быстрые шаги на лестнице.

— Что он вам сказал?

Из слов Наоми трудно было понять, верит она мне или нет, но это и неважно.

— Ничего.

Я решила не делиться с ней. Это никому здесь не поможет, и не похоже, чтобы и Рейчел его слышала. Я встала, открыла шкаф и поискала в нем. Нашла стакан, налила воды и выпила, делая вид, что это не из-за испуга — просто у меня пересохло в горле. Неужели колдун действительно ел Дэниэла?

В полном объеме: цвет, запах, звук;— возникло непрошеное воспоминание о том, как Литтлтон убил горничную в отеле. Всего на миг, но я снова оказалась в номере отеля. Должно быть, я ничем себя не выдала, потому что, когда вернулась к Наоми, та не смотрела на меня как на сумасшедшую. Я осторожно поставила стакан на стойку.

— Если вампиры живут в своих зверинцах, — сказала я, гордясь своим спокойным тоном, — то кто живет в семье?

— Только самые сильные вампиры могут жить самостоятельно и питаться исключительно кровью людей. Все остальные живут в семье. Они и есть зверинец Марсилии, — помедлив, объяснила Наоми.

Я обдумала это.

— Она кормится вампирами?

Наоми кивнула.

— И в обмен дает им немного, совсем немного своей крови. Без ее крови более слабые вампиры умрут. И только госпоже позволено кормить других вампиров и кормиться ими. Она держит и людей, чтобы кормить всех своих вампиров, но без ее крови они умрут.

— Позволено кормить? — переспросила я. — Если существует правило против этого, значит, она что-то получает, кормя вампиров?

— Да. Точно не знаю что. Силу или власть, я думаю. И способность ограничивать деятельность даже тех вампиров, которые ей не принадлежат. Она создала Стефана и, наверное, Андре. Но Эстелла и большинство остальных не ее. Когда Марсилия перестает заниматься делами семьи, за нее это делают Стефан и Андре. Но кое-кто из старых вампиров становится неуправляем.

— Эстелла и Бернард, — предположила я, вспомнив мужчину в щегольском костюме.

Наоми кивнула.

— Их — вампиров, способных жить за пределами семьи, — четверо: Стефан, Андре, Эстелла и Бернард. Стефан говорил, что, как только вампиры приобретают способность жить без госпожи, они стремятся обзавестись своей территорией, поэтому им разрешают приобрести собственный зверинец. — Она помолчала. — На самом деле их пять. Волшебник живет самостоятельно.

— Волшебник? — переспросила я.

Она кивнула.

— Вольфи. Вы его видели: Стефан говорил, он присутствовал на суде. Он с виду моложе Дэниэла, и у него светлые волосы.

Подросток, управлявший магией кресла.

— Пока Марсилия не занималась семьей, Эстелла и Бернард сумели создать несколько новых вампиров и удержать их при себе.

— Они кормятся от этих новых вампиров, — сказала я, вспомнив ее объяснение. — И это делает их сильней.

— Верно, Но в этом я не так уверена,

— Хорошо.

— По какой-то причине Марсилия не может отобрать у них новых вампиров. Наверно потому, что новые вампиры, несколько раз поменявшись кровью со своим создателем, умрут, если утратят такую возможность. Вампиры воспроизводятся с трудом и редко, поэтому они заботятся о новых. Даже если это означает, что Эстелла и Бернард постепенно приобретают все большую власть.

Таким образом, — продолжала Наоми, — в рядах вампиров разногласия. Стефан считал, что Марсилия теряет власть в семье. Открытого мятежа нет, но и всей полнотой власти госпожа больше не обладает.

— А что в ее положении меняет появление нового вампира? — спросила я, и она улыбнулась, как преподаватель хорошему вопросу студента.

— Вампир в городе стал источником неприятностей, — сказала Наоми. — Эту проблему должна решить Марсилия, но вампир оказался сильнее Стефана. Чем старше вампиры, тем больше они боятся смерти. Стефан говорил, что она послала его не для того, чтобы наказать: никто больше не хотел идти. Из пяти самых сильных вампиров ей принадлежат только Стефан и Андре.