Узник - [32]

— Какой ужас. Лучше бы я этого не знала… Что с семьей Макса?

— Вот этого тебе и вправду лучше пока не знать.

— Пока? Значит, позже можно будет узнать подробности кровавой бойни?

— Именно. Тебе еще предстоит выработать иммунитет к подобным вещам.

Выработать иммунитет? Ну да, он ведь планирует прикончить всех оставшихся Переяроков и при этом не спускать с меня глаз. Вывод: я буду видеть весь этот ужас. Нет, я на подобное не подписывалась…

Трясущимися руками прикончив тарелку бульона, я вдруг захотела в туалет. Сил подняться у меня не было, поэтому пришлось согласиться на помощь Ричарда в походе в уборную. Ситуация была неловкой и я решила смотреть себе под ноги, пока Ричард вел меня в ванную, закинув мою руку себе на шею. Сейчас, идя рядом с ним, я заметила какой он большой и крепкий, словно он никогда не голодал, а его груда мышц — результат ежедневных занятий в тренажерном зале.

Помыв руки и умыв лицо, я задела маленький флакон с духами и он с грохотом упал в раковину. Дверь сразу же дёрнулась и я с облегчением порадовалась тому, что догадалась её запереть.

— Не переживай — твой билет на свободу постарается не смыться в унитаз, — с иронией произнесла я куда-то вверх. Осмотрев обработанные раны на пояснице, животе, ногах и запястьях, я только сейчас поняла, что пахну своим шампунем и одета в чистую розовую пижаму, которую прежде никогда не одевала, из-за неприятного мне цвета. Вдруг мне стало настолько стыдно, что я просто опустилась на закрытый унитаз и выдохнула.

— Ты скоро там? — наигранно тяжело вздохнул Ричард.

— Иду, — повторно гулко выдохнув, ответила я, после чего открыла дверь.

Дотащившись до дивана, я позволила Ричарду сесть на противоположный его край, после чего села сама, закинув ноги под одеяло. Я взяла в руки мягкую булочку и аккуратно надкусила её.

— Скажи только правду, — всё-таки решилась на волнующий меня вопрос я, — ты что, меня переодел?

— Ты была вся в крови и супе, так что мне пришлось тебя мыть, — невозмутимо ответил он, будто не понимая, от чего я сконфузилась.

— О, нет, я не хотела знать о том, мыл ли ты меня — я спрашивала о том, переодевал ли, — едва ни вскипела я, после чего положила вкусную недоеденную булку на рядом стоящий стол и залезла с головой под одеяло.

— Здесь нет ничего…

— Я теперь до конца жизни буду чувствовать себя ущемлённой. Лучше бы ты меня задушил, — прервала его бесстрастный ответ я.

Уже спустя минуту я почувствовала урчание в животе, после чего вытащила руку из-под одеяла, в сторону лежащей напротив булки. Я вслепую шарила по столу, но никак не могла нащупать желаемое, пока Ричард не пододвинулся ко мне и не всунул в мою рыщущую руку мягкую булку.

— Спокойной ночи, — не вылезая из-под одеяла, буркнула я, забрав добычу в свою берлогу, скрывающую меня от позора.

— Приятного аппетита, — ухмыльнувшись, отозвался Ричард.

XXVIII

Следующий день не дал мне шансов на хорошее настроение и юмор — еще до рассвета я проснулась от жуткого озноба. Однако Ричард утверждал, что в комнате тепло, а ведь он провел ночь не в таких комфортных условиях, как я (укрытый шотландским пледом, он спал на полу). Уже спустя несколько минут выяснилось, что у меня температура тридцать семь и восемь, и, судя по моему состоянию, она только начинала увеличиваться. Аптека должна была открыться только в девять, поэтому три с половиной часа мой озноб благополучно возрастал.

Когда Ричард ушел за покупками, я решила самостоятельно сходить в туалет. С утра, по настоянию своего бывшего пленника, я выпила не меньше двух литров воды, отчего теперь мой мочевой пузырь не давал мне покоя. Поэтому, как только входная дверь захлопнулась, я сразу же поднялась с постели и отправилась в туалет. Процесс достижения цели был ужасен: минут пять я на коленях ползла до туалета, у меня в глазах постоянно темнело и мне каждую секунду казалось, будто я вот-вот потеряю сознание, однако я всё же смогла доползти до нужной двери, которую после еще с минуту открывала. Всё кругом меня было в черных мерцающих пятнах, у меня в ушах звенело, а легкие зашлись сильной одышкой. Дальше — хуже. Около пяти минут я спускала с себя штаны и залезала на унитаз, чувствуя себя амебой, после чего запуталась в пижамных штанах, но всё-таки нашла способ их напялить обратно и начать свой путь к кровати, продолжая передвигаться на четвереньках.

Однако возврат к постели оказался для меня непреодолимым рубежом. На полпути у меня перед глазами всё поплыло, и я просто отключилась на месте.

Я проснулась в двенадцать часов, о чем сообщил мне мой лечащий врач Р. Р. Выпивая шипящий раствор из чайной чашки, я никак не могла вспомнить, как именно попала в постель.

После принятия лекарств следовал мучительно-долгий завтрак. Пища не хотела ни жеваться, ни заглатываться, поэтому после первой, еле съеденной отварной картофелины, я перешла на куриный бульон. После завтрака очередной прием горького лекарства и измерение температуры — тридцать восемь и пять. Затем сон — очень длинный, через который я слышала, как Ричард передвигается по дому, подкидывает дрова в огонь, возится на кухне, а рядом лежащий со мной кот мерно издает своё целебное урчание. Примерно через два часа мне стало очень жарко, и я начала обильно потеть. Во сне я попыталась раскрыться, но, видимо, Ричард мне помешал. Еще через час я услышала завывания за окном — скорее всего, началась метель. В пять часов вечера я проснулась, чтобы сходить в туалет, до которого и от которого Ричард меня буквально волок.