Узлы на простыне - [96]

Сзади уже командовал Потапенко…  а я стояла, смотрела, как его погружают в скорую, опять в скорую…

— Митька, — прошептала я, — Я не хочу, чтоб ты умирал, Митька…

— Ты едешь?

Дна подвела меня к своему бентли и засунула внутрь.

* * *

Я сидела в вестибюле, не в силах ни уйти домой, ни подняться к Саше, ни пойти к Митьке. Мертвому Митьке. У меня отсутствовали желания. Зачем Дна снова привезла меня сюда.

— Ах ты, сука, — знакомый когда-то голос прозвучал у меня над самым ухом.

Я подняла голову, плохо соображая что к чему. Перед моими глазами мелькнуло знакомое лицо. Но я все еще не могла узнать его.

— Что, сука, мало тебе? Ты у меня отняла мужа, теперь брата, теперь что? Ты, небось, и клад хочешь забрать?

— Настя, — узнала я обладательницу голоса.

Ах да, она же теперь жена Митьки. В голове все начинало путаться. Нет, была женой, вдруг прояснилось, была, потому что Митьки больше нет.

— Добилась своего? Что? Мертвый теперь. Добилась, да? Не доставайся же ты никому? По этому принципу жить решила? Убила Митьку, брата чуть не угробила со своими приключениями. Что заплесневела, на похождения потянуло? Мало их я тебе организовала на твою задницу.

— Что?

— Дурак Сашка, не мог сбить, как следует тебя, я же сказала ему все, надо было самой поехать тебя убрать, гадина, сука, стерва, как я тебя ненавижу, ну ничего, я тебе не дам жить все равно, ты думаешь, вот так все просто? Убила Митьку и будешь жить спокойно? Я скажу Сашке, он тебя уберет, и на этот раз без…

— Ты чего разошлась-то, женщина? — сзади появилась Дна.

Потапенко подходил, торопливо поправляя очки.

Значит, сразу не убьют, почему-то подумалось мне. Голова еле-еле ворочала мозгами и импульсами, глаза вообще смотрели на мир с трудом.

— Ты посмотри, Митьку убила моего. Сука мстительная.

— Ты дура совсем. Она его к себе не пустила. Ты спасибо ей сказать должна, что она его тебе оставила. Не стала семью разбивать.

— Не стала разбивать? Да она просто сука, которая никого и ничего не любит!

— Любит, милая, любит. А вот ты… .

— Что ж она его не взяла-то? Скажи, не простила…  И где ж по-твоему любовь-то? Я бы простила, и сына бы его как своего любила б. И его пустила и простила б, и… а эта просто давится своим гонором.

— Дура ты, она тебе его оставила, сыну твоему.

— Сыну?! И где он? — Настя уже орала так, что, похоже, ей нужно было выбрать другую профессию. — И где теперь наш папочка? В гробу? Мы бы алименты получали, мы бы видели нашего папочку каждую недельку бы, мы бы могли бы с ним поговорить, мы бы…  а теперь, где наш папочка теперь? А? Папочку она нам оставила, сынишку пожалела. Убийца. Взяла бы, да Митька бы к нам через неделю бы прибежал бы, нужна ты ему. Он и тогда не особенно убивался, сразу ко мне трахаться пришел. Сразу же, как узнал, что ты того, все…  копыта откинула.

— Минуточку, значит, это машина вашего брата? — Потапенко протянул фотографии Насте. — Значит сбил Сондру ваш брат по вашему желанию?

— А тебе-то что? Вы дело закрыли, вам и дела нет, мало ли что, все уже закончилось, с девкой ничего, вот она живая сидит перед тобой, сука, а мужа моего Митьку убила. Вот, — убийца!

— Дело закрыто, дело открыто, — открыть его снова в связи с обнаружением новых обстоятельств и новых улик, причем неопровержимых, которые нашел ваш муж, погибший, — добавил Потапенко, понизив голос. — Вот фотографии машины вашего брата, в ней кровь, принадлежит Сондре, в ней ключи, от квартиры Сондры. У вас же дома был найден мобильник, принадлежащий Сондре. Что вы скажете против этого всего?

Я встала.

— Что? Меня сбил Александр? — только сейчас до меня стало доходить что-то кроме смерти Митьки.

— Да, — почему-то тише сказала Настя. — Я его об этом попросила.

Она больше не смотрела на Потапенко. Она ни на кого больше не смотрела. Опустив голову, Настя теребила свое обручальное кольцо.

— А он сказал, что любил меня, — удивленно добавила я, ни к кому особенно уже не обращаясь.

— Ну любил, но ты же была Митькина, а Митька мне был нужнее. Мы созданы друг для друга.

— Если Сондра Андреевна будет ходатайствовать о возбуждении нового дела, то вам придется отвечать. Срока давности тут нет. Вы будете?

— Как же так? — я стояла и задавала свои вопросы, тоже уже ни на кого не глядя.

— Сонь, ты будешь ходатайствовать? — Потапенко подошел ко мне, и почему-то дотронулся до моего локтя. Наверное, я как-то не так выглядела в тот момент.

— Нет, — произнесла я, и все рухнуло, мир провалился в темноту.

— Убийца! — последнее, что я услышала — истошный вопль Насти.

* * *

— Ну слава богу, — похоже, что Дне суждено было стать моим постоянным первым впечатлением при возвращения в мир.

Я сидела все в том же вестибюле, рядом стоял Потапенко и…  никого…

— Только не оставляй меня здесь, — я схватила за руку Аду. — Поехали домой уже. Что мы тут делаем?

— Как скажешь, солнце.

Потапенко помог мне добраться до машины.

— Поеду-ка я с вами, девоньки. Вечно вы в приключения попадете. Какое-то притяжение у вас. Нехорошее.

— А вы что — громоотводом будете?

— Может и буду.

— Ростом не вышел, — рассмеялась Дна.

— А я от шаровых буду отводить.

Откуда-то из сумки Ариадна достала термос и налила мне в кружку ароматный кофе.