Узлы на простыне - [27]

— Да просто — что мне тут делать-то? Тут труба…  все равно, пока не принесут, — делать мне тут нечего.

Двое в синих скоропомщных комбинезонах вышли из открывшегося лифта. Увесистый ящик с лекарствами заставил женщин разочарованно охнуть.

* * *

Продавщица наклонилась над кругом сыра. Она не спеша разрезала его на четыре куска. Старушка, стоящая впереди Насти засуетилась.

— Вот, вот. Мне вот весь этот кусок.

— Это килограмм, — с сомнением посмотрели на нее продавщица.

— Да мне грамм триста. Ну положите на весы, может я все заберу.

Электронное табло замельтешило новыми цифрами.

— Ну вот, я же говорила, килограмм.

— Ну ладно, отрежьте мне грамм сто, двести.

Ножик вонзился в аппетитную мякоть сыра, отрезая от нее тонкую полоску. Старушка вздохнула.

Игорек капризничал. Он не хотел сидеть в коляске, не хотел смирно ждать, пока мать купит молока и сметаны. Рыночный двортерьер, рыжий и лохматый, привлек его внимание. Пытаясь вырваться из плена ремней, малыш раскачивал свое место для прогулок, и, казалось, вот-вот упадет на землю вместе с удерживающим его сидением. Псина с любопытством смотрел на рвущееся к нему существо. Он подошел к коляске, и только это удержало Игоря на сидении. Мокрый нос ткнулся в теплые пальцы, обнюхав и лизнув их на всякий случай.

— Мама, мама, — завопил вдруг мальчик, отвлекая Настю от мрачных размышлений.

— Брысь, — она подхватила малыша на руки.

— Вы стоите, или нет? — сзади подошел мужчина.

— А вам-то что? — огрызнулась молодая мамочка.

— Ну как что, вы будете покупать?

— Да пошел ты, — вдруг выругалась Настя. — Детей делать — вы быстрые, а как сидеть с ними, так женщины должны. Не видишь, урод, у меня малыш капризничает? Иль у самого курица дома сидит?

— Не хотите сидеть с ребенком, — не сидите. А то рожаете только для того, чтоб штаны рядом удержать, а потом не знаете куда деть.

— Много ты понимаешь! Что ты можешь понимать? Просиди на месте с малышом год, а тогда поговорим.

— Девушка, мне…

— Вам только все…  вот именно, девушка, все мне… .

Игорь уже плакал. Настя кричала.

— Так, ну ладно…  Одно вам могу посоветовать, мадам, — мужчина уже отвернулся от прилавка и сыра. — В следующий раз рожайте по любви.

— А я по любви и родила! — крикнула ему Настя вслед.

И тут зазвонил ее мобильник. Белый связной лежал у нее во внутреннем кармане крутки и для того, чтобы достать его, ей нужно было отпустить сына на землю. Она резко поставила его и лихорадочно дернула пуговицу. Та полетела на мокрый асфальт и привлекла внимание рыжего пса, лениво подошедшего ее понюхать. Выхватив мобильник из кармана, Настя даже не посмотрела на номер звонившего.

— Митя, — крикнула она в трубку. — А…  это вы, Антонина Алексеевна. Да, нет, просто ждала его звонка, он сказал, да он только что звонил и обещал перезвонить.

— А почему его мобильник не отвечает? — послышался на том конце недовольный строгий голос свекрови.

— Да у него, видимо, зарядка кончилась.

— Настя, девочка, скажи ему, пусть заедет домой и заберет вещи, мы там с Василием Павловичем — свекровь всегда называла своего мужа, разговаривая о нем с Настей, по имени-отчеству — Игорьку купили. Пусть немедленно приедет. Позвони ему, скажи. У нас дома труба прорвалась, там сантехник работает, я ему ключи оставила. Пусть немедленно приедет и посидит там.

Настя пыталась отогнать бродячую собаку от сына. Малыш гладил ее по всклокоченной шерстке на спине, псина тыкался ему прямо в лицо.

— Да отойди же ты, не лезь.

— Что?

— Да собака к нам пристала.

— Что? — голос свекрови приобрел металлический окрас.

— Антонина Алексеевна, я не поняла, что там у вас?

— Да ничего, пусть приедет, заберет вещи, пакет, заодно дождется ухода сантехника.

— А вы?.. Вы куда?

Трубка замолчала, Настя все еще прижимала ее к уху.

Значит, Дмитрий не у родителей. Единственная надежда, что он поехал к мамочке за утешением, улетучивалась. Тогда где же он? Если у Сондры его нет, у родителей нет, куда он делся? Почему выключил телефон.

— Девушка, вы будете что-нибудь брать? — голос продавщицы вернул ее к месту и времени реала.

Рыночная дворняга с удовольствием облизывала лицо ее сына.

— Да уйди же ты отсюда, — она подхватила ребенка на руки. — Что вы тут зверинец развели? Может, они у вас бешеные? Как так можно разводить столько бездомных тварей!

— Ты чего тут кипятишься? — Настю кто-то взял сзади за локоть. Она резко обернулась, собираясь, видимо, так же ответить.

— Ты чего тут орешь? Как на рынке, — перед ней стоял Макс и широко улыбался. Круглые черные глаза казались спелыми маслинами.

— На, — она метнула сына ему на руки. — Подержи минутку. Девушка, мне молока и сметаны поскорее дайте, — Настя обернулась к Максу — Митька пропал. Его у матери нет, она только что звонила. Приехать там что-то, уж не знаю что. Барахло забрать, и чего-то затопило. А Митьки и нет, я не знаю где, — чувствовалось, что если ее не остановить, она так и будет объяснять сложившуюся ситуацию, которую сама никак не могла понять.

— Да погоди ты, не тарахти, молоко возьми.

Макс держал Игорька, в другой руке у него была авоська.

— А это тебе зачем?

— Послушай, хочешь, я съезжу к Митькиным родителям? Заберу там все, что надо, а про Митьку скажи, что он занят очень на работе. Чтобы не вмешивать уж их в ваши дела.