— И ты решил заниматься в моем классе?
— Вот именно.
В этот момент в зал вошли еще четверо.
— Ну ладно, — наконец произнесла Лори. — Только постарайся не перенапрячься в первый день.
Он посмотрел ей вслед. Сегодня на ней был зеленый топ и синие шорты. И опять они облегали то, что нужно. Фигура у нее была восхитительная, не скажешь, что она мать двоих детей.
В зале собралась уже почти вся группа. В последний момент вбежала запыхавшаяся женщина средних лет, в которой Кейд узнал приемщицу из фотостудии. Она подозрительно взглянула на него и на всякий случай отошла подальше. В другой раз это наверняка бы позабавило Кейда.
Занятия начались. Очень скоро Кейд понял, что Лори — настоящий профессионал. Она чувствовала себя хозяйкой в классе, обращалась к людям по имени, знала, как ободрить их в нужный момент, добивалась техничного исполнения. Темп был настолько высоким, что потребовал от Кейда концентрации всех мыслей и усилий. Тем не менее он постоянно отставал и сбивался. Остальные, казалось, привыкли к такой скорости и выполняли упражнения почти автоматически. Особенно хорошо получалось у высокого белокурого Тори.
Вспомнив о своем отце, который слыл великолепным танцором, Кейд еще раз попытался синхронно повторить упражнение и снова сбился с ноги. Именно в этот момент Лори взглянула на него и произнесла с ласковой улыбкой:
— Попробуй вначале следить за ногами, а руки повторят движение сами собой.
Безусловно, Кейд нашел бы что ответить, но пот застилал ему глаза, а сам он был слишком занят тем, чтобы не отстать от остальных.
Тем временем Лори уже переключилась на другое упражнение.
— Делайте бедрами круговые движения, вот так, — продемонстрировала она, и Кейд, только взглянув на плавные движения ее круглых бедер, снова сбился с ритма.
Он всегда так гордился своей физической формой, а теперь никак не успевал координировать свои движения! Лори же прыгала так, как будто в ее ноги вставлены пружины, заряжая весь зал своей энергией, явно наслаждаясь движением. Эта была совсем не та женщина, которую он помнил. Лорейн ни за что не опустилась бы до подобного занятия, не говоря уже о том, чтобы получать от него удовольствие.
Когда занятия закончились и Лори удалилась в конец зала, чтобы собрать записи, он подошел к ней. На ее топе проступили пятна пота, вдоль спины и под грудью. Кейд ничего более эротичного не видел за всю свою жизнь.
— Ты просто замечательно ведешь занятия, — сказал он. — Спасибо.
— Это моя работа, — ответила она.
— Выпьешь со мной кофе? Или перекусим где-нибудь в кафе?
— Нет. Спасибо.
Пора было сказать то, что он так тщательно и долго репетировал.
— Лори, — произнес он, беря ее за локоть, — ты прекрасно понимаешь, что нам надо поговорить.
У нее дрогнули ресницы.
— Я могу тебе сказать только одно, Кейд… но очень важное. Мне действительно жаль, что много лет назад я частично послужила причиной твоего увольнения. Действительно жаль. А теперь позволь мне пройти, пожалуйста.
— Частично? — вспыхнул он. — Я думаю не так.
— Частично. Я имею в виду именно это.
— Меня выгнали из-за тебя.
— Все гораздо сложнее.
— Все очень просто. Ты сказала своему отцу, и он меня выгнал.
— Тебе просто удобно так думать. — Лори вырвала руку. — Пусти! И нам больше не о чем говорить.
— А почему тогда ты так испугалась, когда увидела меня?
— Кейд… — Лори потупилась. — Прошлое есть прошлое. Умерло и похоронено. Я никогда не верила в воскрешение и не собираюсь верить сейчас. Я не хочу разговаривать с тобой. И не хочу, чтобы ты разговаривал с моими детьми. Тебе все ясно?
— Да, наверное, мне не следовало с ними заговаривать, — пробормотал он, — прошу прощения.
— Не понимаю, как ты догадался, кто они.
— Да они похожи на тебя как две капли воды. К тому же я видел фотографию вас троих в витрине фотостудии. Женщина из этой студии занималась сегодня у тебя аэробикой.
— Ты хочешь сказать, что Салли поместила нашу фотографию в витрину? Ну она у меня получит!
Кейд не собирался разговаривать о Салли.
— Ответь мне на один вопрос. Почему ты взялась за эту низкооплачиваемую работу? Ведь у тебя же богатый муж и очень богатый отец.
Она проигнорировала его вопрос с былым высокомерием.
— Мне нечего тебе сказать. Ни слова. Если ты будешь преследовать меня, я напишу жалобу, и тебе не разрешат посещать мои занятия.
— Трусихой ты никогда не была, — ответил он и решил использовать грязный прием. — А помнишь ту ночь, когда ты решила броситься мне на шею? Или ты забыла об этом точно так же, как забыла и наш разговор возле бензоколонки? Помнишь? Мне подбили глаз, сломали три ребра и два пальца.
Она закусила губу, и Кейд подумал, что навсегда лишился возможности разговаривать с ней. Но ему так не понравилось, что она употребила слово «преследовать»!
— Ненавижу копаться в прошлом! — вскричала она. — У нас были совершенно разные жизненные пути с тех пор, и они остались такими же и сейчас.
Он отпустил ее руку.
— Я все еще не достоин тебя, не так ли? Я ведь просто механик. Грязная обезьяна. Настолько ниже тебя, что ты даже не хочешь выпить со мной кофе?
— Это не… — Она вдруг остановилась и провела пальцами по его запястью. — Кейд, что это?
