Ужасные времена - [16]

Кроме того, что все прежние наниматели леди Констанции были знаменитыми или богатыми людьми, у них была одна общая черта. Согласно письмам и завещаниям, представленным после их безвременной кончины безмерно опечаленной леди Констанцией, все они завещали свое имущество — часто небольшое, иногда весьма значительное — своей преданной компаньонке. Существовала и еще одна черта, общая для всех нанимателей леди Констанции: все эти письма и завещания были написаны одним почерком.

— Я уверен, что Эдди попал в надежные руки, — сказал Безумный Дядя Джек.

— В руки безобразного мопса! — прокричала с кровати Еще Более Безумная Тетя Мод.

— Может быть, послать кого-нибудь за доктором? — предложила леди Констанция.

— Может быть, послать кого-нибудь за сумкой для твоей головы? — выдвинула контрпредложение Еще Более Безумная Тетя Мод.

Ее слова могли бы показаться чересчур грубыми даже по теперешним стандартам; во времена же Эдди подобные выражения считались АБСОЛЮТНО НЕДОПУСТИМЫМИ.

— Примите мои самые искренние извинения за поведение жены дяди моего мужа, — сказала миссис Диккенс. — Когда она выздоровеет, ей самой будет стыдно за свое поведение.

Не буду передавать, как на самом деле прозвучали ее слова для всех, кроме ее мужа.

При слове «стыдно» кисточка ночной рубашки Еще Более Безумной Тети Мод выскочила у мамы Эдди изо рта и стукнула леди Констанцию по ее яркому (и/или безобразному, как у мопса) лицу.

Ушибленная леди зарычала — да, именно зарычала — и ударила миссис Диккенс муфтой по лицу.

Если вас так и подмывает спросить, с какой стати леди Констанция таскала с собой короткую металлическую трубку для соединения цилиндрических частей машин и механизмов, то должен вам заметить, что вы на неверном пути. Речь идет о совсем другой муфте. Та муфта, от которой пострадала мама Эдди, представляла собой меховой, открытый с обеих сторон мешок цилиндрической формы, употреблявшийся в те времена хорошо воспитанными женщинами для согревания рук.

Из этого следует, что нападение леди Констанции не нанесло миссис Диккенс реальных повреждений, однако мама Эдди была им глубоко шокирована. Ведь она извинилась перед этой леди за грубость тети ее мужа, а то, что в этот момент из ее рта выскочила кисточка ночной рубашки тети Мод, было чистой случайностью. И что она получила вместо благодарности? Пощечину — как в физическом, так и в метафорическом смысле. И чем? Муфтой!

Положение осложнялось еще и тем, что в полутьме, царившей в брюхе полой коровы Марджори, Еще Более Безумная Тетя Мод приняла меховую муфту леди Констанции Бастл за своего любимого горностая Малькольма.

— Как вы смеете так обращаться с моим Малькольмом? — возопила она, хватая первую попавшуюся под руку вещь (которая оказалась настоящим Малькольмом, отдыхавшим на ее подушке) и бросая ее во вторую попавшуюся под руку вещь… которая — впрочем, это была уже не вещь, а человек — оказалась бедным старым Безумным Дядей Джеком. Именно БДД пал жертвой атаки своей жены: он в буквальном смысле — и с жутким криком — повалился на пол полой коровы Марджори.

Между тем леди Констанция принесла извинения миссис Диккенс.

— Простите, что ударила вас в лицо, — сказала она. — Это было рефлекторное движение моей правой руки, явившееся результатом попадания кисточки ночной рубашки мне в нос. Ударить меня по носу — это все равно что нажать кнопку. После этого моя правая рука непроизвольно выбрасывается вперед, как рычаг. Мне остается только радоваться тому, что я ударила вас муфтой, а не кулаком. — Она произнесла последнее слово так выразительно, будто вопрос об ущербе, который способен нанести ее кулак, не был для нее чисто теоретическим допущением.

— Мы понимаем, мы все понимаем, — поспешно проговорил мистер Диккенс. — Мне очень жаль, что моя жена нанесла вам удар первой.

Эдди, помогавший своему несчастному двоюродному дедушке подняться на ноги, с опасливым интересом посматривал на леди Констанцию. У него возникли подозрения, что эта женщина не так проста, как кажется.

Я не могу сказать точно, какая часть тела Безумного Дяди Джека была повреждена ударом Малькольма; по-видимому, весь его организм испытал нешуточное потрясение, однако вряд ли дядя получил существенные увечья, поскольку он вскоре оправился. Тем не менее собравшиеся сочли нецелесообразным продолжать семейный совет; было решено, что леди Констанция переночует в Беспросветном Тупике, а на следующее утро они вновь соберутся для обсуждения вопроса о поездке Эдди в Америку.

А теперь настало время отделить сообразительных читателей (я считаю таковым любого, кто достаточно умен, чтобы читать такую великолепную книгу, как эта) от очень сообразительных читателей. Если вы задались вопросом, каким образом мистер Диккенс оказался способным присутствовать на семейном совете в брюхе Марджори, если еще несколько страниц назад он проводил все свое время, лежа на спине на верхней площадке лесов, то вы попадаете в категорию очень сообразительных. Если же вы упустили из виду эту деталь, не расстраивайтесь. Это легко объяснимо и, стало быть, простительно. Дело в том, что я пишу такую чудесную прозу, что все ваши силы ушли на восхищение стилем; а находясь в состоянии безудержного восторга, человек теряет способность обращать внимание на такие пустяки, как вопрос о том, каким образом кто-то попал куда-то. Впрочем, это не такая уж большая тайна; сейчас я вам все объясню.