Ужасные времена - [12]
— Значит, вы и мой папа — владельцы выходящей в Америке ежедневной газеты под названием «Ужасные времена»? — спросил Эдди, сделав в памяти заметку спросить когда-нибудь о человеческом пушечном снаряде; он не стал выяснять этот вопрос сейчас, поскольку это было связано с риском отклониться слишком далеко от темы.
— Точно так, — кивнул Безумный Дядя Джек; Эдди заметил краем глаза, какую интересную тень отбросил при этом клювообразный нос его дедушки на стену дома-дерева.
— То есть вы имеете в виду не какой-нибудь номер или экземпляр старой газеты, а компанию, которая издает газету каждый день? — переспросил Эдди на всякий случай.
— Кроме воскресенья, — уточнил его двоюродный дедушка.
— И это та газета, которую читает огромное число жителей Восточного побережья?
— Да, к какой бы местности ни относилось это название, — подтвердил Безумный Дядя Джек.
— К какой бы местности ни относилось это название, — задумчиво повторил за ним Эдди. — Но мы точно знаем, что это побережье находится в Америке?
— Точно так, мой мальчик! Точно так! — воскликнул Безумный Дядя Джек. — На протяжении многих лет все шло своим чередом: два раза в год издатель присылал письма с отчетом о положении дел, а также чеки на сумму доходов, которую мы делили пополам с твоим отцом. Но в последнее время связь с ним прервалась. Нужно, чтобы кто-нибудь из членов нашей семьи поехал в Америку и выяснил, в чем там дело. Твой отец не может этого сделать из-за боли в спине. Твоя мать едва передвигается на костылях; кроме того, она женщина, как и твоя двоюродная бабушка. Значит, остаемся мы с тобой. Я не могу поехать, потому что у меня, мягко говоря, не все в порядке с головой. Как ни крути, ехать придется тебе. Короче говоря, мы хотим, чтобы ты поехал в Америку как представитель семейства Диккенсов и выяснил, что происходит с газетой «Ужасные времена».
Эдди не смог сдержать ликующего возгласа. Какое это будет великолепное приключение!
Что было, что будет…
Когда Эдди был совсем маленьким, существовала мода посылать детей к морю с целью «подтянуть» их, особенно в тех случаях, когда они «плохо себя вели». Родители Эдди тоже как-то раз послали своего маленького сына к морю — иными словами, работать на корабле, — но не потому, что хотели «подтянуть» его таким образом, а по ошибке. На самом деле они собирались послать на корабль для переправки в Америку сундук с типографской краской, а Эдди — в школу для самых маленьких учеников-джентльменов (он был тогда слишком мал, чтобы поступить в обычную школу). Как бы то ни было, дело кончилось тем, что Эдди оказался на корабле, а сундук с краской — в школе. Таким образом, этот сундук получил образование, посредственное для мальчика, но первоклассное для сундука. Он сидел в классе на задней парте, не проронив ни единого слова и не совершив ни одного поступка; иными словами, это означало, что он не допустил ни одной ошибки. В связи с этим учителя любили его больше, чем других учеников. Этот сундук получал самые лучшие отметки и характеристики; поэтому родители Эдди понятия не имели, что их сын не учится в школе (ведь это была школа-интернат, из которой детей не отпускали домой даже на каникулы).
Между тем Эдди рос среди матросов на торговом судне. Конечно, моряки прекрасно понимали, что он не сундук (если не считать начальника хозяйственной части, который заявил, что раз Эдди поступил на корабль в качестве сундука и был соответствующим образом оформлен в инвентарной книге, значит, он и есть сундук), но они были в открытом море и не собирались причаливать к берегу только для того, чтобы высадить на него Эдди. Поэтому мальчик провел свои ранние годы среди скрипучего такелажа и привык спать в гамаке, орошаемом брызгами морских волн, питаться невероятно жестким мясом, густо пропитанным солью и хранящимся в бочках. По какой-то причине в этом мясе было полно гусениц или долгоносиков (или гусениц и долгоносиков), но их наличие не смущало мальчика, поскольку оно придавало некоторое разнообразие пище и давало организму дополнительные — и столь необходимые ему — протеины.
Эдди так и не довелось побывать в Америке — в пункте назначения учившегося в школе сундука, — но служба на корабле многое ему дала: мальчик полюбил жизнь моряка. По морям, по волнам, нынче здесь, завтра там. Он провел на борту корабля в общей сложности восемь лет и к концу службы научился с закрытыми глазами завязывать умопомрачительные морские узлы и узнавать направление по компасу. Он провел на палубе (которую все время приходилось драить) больше часов, чем вы за телевизором. Словом, он знал корабль как свои пять пальцев — от верхушки главной мачты до самого днища.
По одной из тех странных прихотей Бога или Матери-Природы, при помощи которых Он или Она желают убедить нас в наличии у них чувства юмора, Эдди сошел на берег на английскую землю как раз в тот день, когда сундук закончил курс обучения в школе для самых маленьких джентльменов, и они вернулись домой одновременно. Эдди, который был в восторге от службы на корабле, взахлеб рассказывал родителям (ставшим для него малознакомыми людьми) о своих скитаниях по морям и океанам. Мистер и миссис Диккенс слушали сына вполуха, из вежливости, поскольку прекрасно знали, что мальчик на самом деле провел все это время в школе; они решили, что у их сына слишком буйное воображение.
