Ужасные времена - [11]
— Что это был за человек, Безумный Дядя Джек? — спросил Эдди.
БДД печально покачал головой.
— Перси был очень странным мальчиком. Он не выказывал ни малейшего интереса ни к рыбе, ни к армии. Его невозможно было заставить играть в те игры, которые увлекали нас с Джорджем. Он всегда утыкал свой нос в книгу. Только не подумай, что он интересовался чтением. Я имею в виду другое: его нос всегда утыкался в книгу… в одну и ту же, между одними и теми же страницами. И так на протяжении тридцати двух лет. Он даже спал, уткнувшись носом в книгу, что сделало его предрасположенным к чиханию. Представь себе, что случалось, когда он подхватывал простуду! А как тут не заболеешь, если никогда не дышишь свежим воздухом?
— Но почему он так поступал? — спросил Эдди.
«Интересно, был ли в этой семье хоть один нормальный человек? — подумал он про себя. — Похоже, все они в той или иной мере чокнутые».
— Я не имею об этом ни малейшего понятия, мой мальчик, — сказал Безумный Дядя Джек. — Мне ни разу не пришло в голову спросить, зачем он это делает.
Эдди вздохнул. Почему взрослые никогда не задают вопросов, которые наверняка задал бы любой ребенок?
— Вы не помните, что это была за книга? — спросил он.
Двоюродный дедушка Эдди откинулся на стенку слоновьей ноги и прислонился затылком к стене из вяленой рыбы, опрысканной креозотом.
— Конечно, помню! Что за вопрос?! — В его голосе прозвучало искреннее возмущение. Но вместо того чтобы назвать книгу, он впал в молчание. (Почему люди впадают в молчание, а, например, не входят в него? Это один из тех вопросов, которые давно не дают мне покоя. Вот еще один занимающий меня вопрос подобного рода: по какой причине увеличивается количество вешалок в гардеробе? Скажем, вы насчитываете в нем шесть вешалок, закрываете дверцу, а когда открываете ее через месяц, их уже четыреста двадцать восемь!)
Эдди терпеливо ждал, когда же Безумный Дядя Джек соизволит сообщить ему название книги. Но тот как воды в рот набрал.
— Так как она называлась? — спросил мальчик минут через семь, когда его терпение полностью истощилось.
— «Старый Компендиум Всевозможных Знаний. Том Третий», — выпалил Безумный Дядя Джек на одном дыхании. — Конечно, я не знаю, о чем эта книга, потому что невозможно было вырвать ее из рук Перси. Ведь он постоянно утыкался в нее носом.
Эдди стал размышлять об этом поколении Диккенсов. Перед его мысленным взором возникли фигуры трех братьев: Джордж — поджигатель; Джек — чокнутый во всех отношениях; и, наконец, Перси — человек, раз и навсегда уткнувшийся носом в книгу…
Что думали о них соседи? Как их терпели в приличном обществе? Сказать по правде, очень многие (если не все) представители высшего общества были в те времена малость не в себе; но поскольку они принадлежали к правящему классу, их называли не чокнутыми, а «эксцентричными». Казалось бы, не все ли равно, какое выражение употребить? Ан нет! Когда люди слышат слово «сумасшедший», они вспоминают о психушке, а когда в их присутствии произносят слово «эксцентричный», они думают: «Ну, стало быть, все в порядке, так и надо».
Между тем в доме-дереве снова воцарилось молчание. В очередной раз потеряв терпение, Эдди спросил:
— Зачем вы мне все это рассказали, Безумный Дядя Джек? Какое отношение имеют ваши братья Джордж и Перси к моей поездке в Америку?
— Хороший вопрос! — воскликнул дядя Джек, снова беря со стола сушеную меч-рыбу; правда, на этот раз он почесал ею не ухо, а спину. — Действительно, вопрос что надо! Видишь ли, наш отец доктор Мальконтент Диккенс имел многочисленные деловые связи с Америкой. Это была зона его интересов. Кроме всего прочего, он был владельцем американской газеты, которая не боялась говорить правду: она не подтасовывала новости, а рассказывала все как есть. «Мы говорим все, что знаем» — таков был ее девиз. Эта газета называлась — и сейчас называется — «Ужасные времена»; как мне сказали, она необычайно популярна на Восточном побережье.
Эдди понятия не имел, где расположено Восточное побережье, поэтому задал соответствующий вопрос своему двоюродному дедушке, который, как выяснилось, тоже этого не знал.
— По моему представлению, это берег на востоке, но только очень большой, — сказал он. — В Америке все большое, не то что у нас. Мне рассказывали, что мыши там размером с наших крыс, а их крысы не уступают по размеру нашим собакам.
— А как насчет собак? — спросил Эдди. (Действительно, какого размера должны быть американские собаки, чтобы их не спутали с американскими крысами?)
— Что тебя интересует насчет собак? — не понял Безумный Дядя Джек.
— Да так, ничего, — отмахнулся Эдди, быстро сообразив, что направлять разговор в боковое русло не в его интересах. — Вы начали рассказывать об «Ужасных временах».
— Правда? Что ж, тогда слушай. Сначала эта газета принадлежала моему отцу, затем, когда он был убит из пушки, заряженной человеческим снарядом, она перешла к нам, трем его сыновьям. Джордж не был женат, поэтому после того, как он погиб в цистерне, его доля была поделена пополам и перешла ко мне и моему младшему брату Перси; таким образом, каждому из нас досталась половина газеты. Затем, когда твой дедушка Перси умер, его доля перешла к твоему отцу.
