Узел вечности - [55]

Тут Митосу наконец удалось вставить слово, и он представил старого монаха:

— Чунг Ринпоче[3], хранитель библиотеки.

И увидев, что тот собирается разразиться очередной тирадой, тихо добавил:

— Только давай выйдем на воздух, здесь задохнуться можно.

Снова протискиваться между стенами Горцу не хотелось, но к счастью, он был избавлен от этого, так как Чунг распахнул дверь, у которой стоял, и пригласил следовать за ним. Они прошли через целую вереницу таких же темных келий, несколько раз свернув в разных направления, и Маку подумалось, что останься он здесь один, ему пришлось бы потратить неделю, чтоб выбраться из этого лабиринта. К тому же он постоянно налетал на углы и несколько раз чувствительно ударился головой о косяки низких дверей. Митос шел сразу за монахом, непринужденно болтая с ним на смеси английского и тибетского и из того, что он ни разу не сшиб ни одной вещи, даже в самых темных закоулках, Маклауд сделал вывод, что он прекрасно представляет куда идет. Когда они наконец выбрались наружу, горец подумал, что лучше бы он опять порвал свитер.

Они стояли в квадратном дворике, образованном четырьмя, соединенными между собой низкими строениями, стены которых были расписаны во все цвета радуги.

— Вы можете оставаться здесь, сколько нужно, — говорил маленький монах, — сейчас вам покажут, куда сложить вещи, и я буду рад, если вы присоединитесь ко мне в библиотеке. После того, как поедите, разумеется, — добавил он, заметив вытянувшееся лицо Митоса. — Вот кстати с тобой у меня потом будет разговор, — добавил монах серьезно, тронув Старейшего за рукав. Он подмигнул им и ушел. Маклауду показалось, что при последних словах Чунга Митос слегка изменился в лице, но спросить ничего не успел, так как из другой двери появился еще один монах, и они пошли обустраиваться.

Дункан нисколько не удивился, обнаружив, что жить придется в такой же маленькой келье, как та, в которой они оказались вначале. Первым делом он настежь распахнул окна, чтоб впустить хоть немного свежего воздуха. Вытащив из рюкзака новый свитер и пару свежих носков, он затолкал его в шкаф (при этом из того выпало три маленьких, свернутых в трубочку гобелена истошно-синего цвета). Он не знал, сколько они здесь пробудут и решил пока не разбирать вещи. Обсудить планы подробно времени как-то не нашлось, и Мак лишь в общих чертах знал, что Митос собирался к Кайласу. Горцу было любопытно взглянуть на эту главную святыню Тибета, но насколько долго туда добираться отсюда, он не представлял. В данный же момент самым большим его желанием было принять душ или хотя бы умыться. Открыв дверь, он натолкнулся на Митоса, с совершенно мокрой головой, видимо таким образом тот пытался хоть немного взбодриться после бессонной ночи. Предвидя вопрос, Старик махнул в сторону двери в конце коридора.

То что вода бывает холодная и даже очень холодная, Дункан конечно знал, но тут у него возникло ощущение, что вопреки законам физики вода также способна пребывать в жидком состоянии при глубоко минусовой температуре. Когда он вернулся в комнату, у него зуб на зуб не попадал и ему пришлось закрыть окно.

Следующим испытанием на прочность оказалась трапеза. Цампа[4]. Маку не удалось привыкнуть к подобной кухне за все годы, проведенные в Монголии, но здесь было еще хуже. Да уж, только тибетец, съев одну порцию цампы, мог попросить вторую. Маку не удалось проглотить и первую. Жир яка застрял у него где-то в пищеводе. Митосу было явно все равно, что есть, и это несказанно удивляло Маклауда, так как он знал, насколько друг привередлив. До такой степени, что при всей любви к пиву, он был способен не пить неделю, если любимой марки не обнаруживалось в ближайшем магазине, а до дальнего было лень идти. Здесь же он, не поморщившись, глотал местную ячменную дрянь чанг[5], которую в нормальных условиях даже бы не понюхал. Мак решил, что завтра сделает все возможное, чтобы раздобыть что-нибудь съедобное, даже если для этого придется снова тащиться через перевал.

По дороге в библиотеку Маклауд решил выяснить, что они будут делать дальше. Митос ответил, что планы менять не собирается и, если Мак не передумал, то завтра на рассвете они отправятся в сторону Янгпачен пешком, потом, на попутных грузовиках доедут до Шигадзе, где возьмут напрокат джип и отправятся к Кайласу. Занять это все должно было пару-тройку недель. Вдаваться в подробности он не собирался, и Мак проглотил несколько вертящихся на языке вопросов, например, почему бы не поехать туда сразу на джипе. Он видел, что Митос последние полчаса сидел как на иголках, видимо мечтая побыстрее добраться до вожделенных рукописей, и спрашивать пока не стал.

— Что, Адам Пирсон возвращается?

— А разве он исчезал? — Митос взъерошил отросшие волосы и ухмыльнулся, — это лишь одна из моих жизней, Мак, ты еще не понял?

Было забавно смотреть, как он постепенно входит в образ вечного студента, каким Маклауд помнил его по первой встречи… Даже голос стал мягче…

«Ну и хамелеон, — думал Горец, ему на полном серьезе казалось, что Старейший сейчас примет окраску каменной стены, мимо которой они проходили, — интересно, знает ли Чунг Ринпоче, с кем он имеет дело?» Словно в ответ на его мысли Митос проговорил: