У нее прорезался голос — слабенький и хрипловатый, но пригодный для общения.
— Видимо, потому, что я не имею опыта в таких вопросах.
— Как и я, — улыбнулся он. Эмми почувствовала, что ступила на зыбкую почву.
— И когда… это началось? — захотела узнать она, стараясь оценить его правдивость.
— С тех пор, как передо мной положили заполненный бланк на мисс Эмили Лоусон. Она замечательно подходила для предлагаемой должности. Будет ли голос соответствовать?
— Никакого смысла нет иметь классного персонального секретаря, если у нее голос как у героя мультфильма, — пробормотала Эмми. Ей безумно хотелось понять, что действительно значит его «я люблю вас». Пока он лишь готовится к тому, чтобы объясниться. Чего же он добивается? — Поэтому вы и пригласили меня на собеседование?
— Я знал, что у вас прелестный голос. Сюрпризом оказалось то, что вы и сами прелестны. И все-таки я чуть не отказал вам.
— Были другие претенденты с такой же квалификацией?
— Да, но дело не в том. Я знал, что вы что-то скрываете, когда спросил о ваших обязательствах.
— Знали?
— Вы не умеете лгать.
— Старалась, как могла, — ответила она, и он улыбнулся, словно впрямь любил ее.
— Вот вы на собеседовании — милая, отстраненная и… что-то скрывающая. Еще тогда мне надо было понять, что я нарываюсь на неприятности.
— Какие неприятности? Думаю, что работала я неплохо.
— Работа тут ни при чем. По правде говоря, вы очень скоро показали себя прекрасным работником, как и обещали. Беда для меня была с вами, и это никак не связано с работой.
— Вы говорите, что я навредила вам персонально? — нервно спросила она.
— С первого же дня. Вашу отчужденность можно было выносить, я убеждал себя, что лучше так, чем иметь рядом кого-то излишне дружелюбного. Но ваше колоссальное высокомерие — вот это да!
— Вы имеете в виду мою ошибку по отношению к Роберте Шорт? — догадалась Эмми. — Я думала, что вы вышвырнете меня сразу после ссоры.
— Тогда я понять не мог, что меня останавливает, — сейчас-то мне все ясно.
Эмми бросила на него робкий взгляд. He-ужели он имеет в виду — из-за любви к ней? Как хочется поверить этому. Но такое предположение все еще кажется маловероятным — ей надо услышать еще, еще что-то.
— Я ведь извинилась… потом. — Ей показалось, что надо дать пояснения. — Я… мне постоянно попадались начальники — любители женщин, а вам постоянно звонили женщины. Я…
— Вы решили, что и я выкроен по тому же лекалу, — закончил он.
Вспомнив Карлу, она подумала, что от своего мнения еще не отказалась.
— Карла Несбитт… — имя слетело с губ Эмми словно само собой.
— Вы ревнуете? — быстро спросил он, явно обрадованный.
— Ничуть, — безапелляционно объявила она. Смотри, Эмми, смотри. Он куда хитрее тебя — обведет вокруг пальца запросто.
Лицо его снова посерьезнело. Он молча разглядывал ее и потом мягко сказал:
— Не поможет ли, если я признаюсь, что пару раз просто голову терял от ревности? Она широко раскрыла глаза.
— Да к кому? — в такое не очень-то верится.
— Хотите узнать? Сначала Джек Бриант, после пары часов знакомства попросивший у меня ваш номер телефона. Потом..
— Но это было давным-давно! Неужели вы ревновали к Джеку?
Барден улыбнулся ее изумлению.
— За день до того у нас с вами вышла ссора, и с тех самых пор вы постоянно вставали между мной и работой. Я думал: черт вас возьми! — и обнаруживал, что вы в единую секунду перевернули мой мир вверх тормашками.
— Я вас сердила?
— Я находил вас утомительной, но избавляться от вас было слишком поздно. Не мог я. Вы — коварная женщина! Было в вас нечто, что крепко держало меня.
— О, — по ее лицу скользнула тень улыбки. Барден немедленно уловил ее и обрадовался. Он покачал головой, как будто пытаясь разобраться.
— Логика, моя дорогая, вышла из двери в тот день, когда туда вошли вы.
— Но вы… вы следуете логике больше, чем кто-либо иной!
— Что я могу сказать? Иногда вы поражали меня своей добротой и нежностью, а через мгновение становились маленькой надутой мисс, вызывающей ярость.
— Я думала, что вы обманываете вашего друга, а потом, из-за всех этих бесконечно звонящих женщин, думала, что и жену его вы тоже обманываете.
— Значит, вы все же ревновали? — настаивал он. — Ну, немножко?
— Злилась, — сказала Эмми. — Я злилась.
— Любовь моя, — Барден поймал ее руку и поднес к своим губам. — Я не святой, Эмми, и сознаю это, но все те звонки, за одним исключением, были по поводу приглашений, разосланных Робертой.
Он сказал: «Одно исключение».
— Карла Несбитт, — произнесла она, сразу перестав смеяться.
— Несколько раз мы с Карлой обедали. Но в прошлое воскресенье, когда она без приглашения появилась у меня, я сказал ей, что мы не будем больше видеться.
— Вы порвали с ней?
— Если честно — а я хочу, чтобы между нами не оставалось никакой недоговоренности, — то и рвать-то было особенно нечего. Боюсь, это повредит моему образу неотразимого обольстителя, но я встречался с Карлой, скорее, чтобы отвлечься от мыслей о вас, и понял, что не смогу.
— Простите, — улыбнулась она.
— Я люблю вас.
— О, Барден! — прошептала она трепеща.
— Вы любите меня? — спросил он, пытаясь прочитать ответ в ее глазах.
Ей не справиться с нервной дрожью. Она покачала головой.
